с рисом. Повисло молчание, нарушаемое только чавканьем Кэцеро-сама.
— Ты ешь человеческую пищу, — не выдержала я.
Он недоумевающе посмотрел на меня.
— Иошинори-сама никогда не ел с нами. Даже не знаю, питался ли он вообще…
— Подобные ему действительно не нуждаются в человеческой пище, — проронил Нобу-сан.
— "Подобные ему"? И в чём разница между ним и… — с монаха я перевела непонимающий взгляд на мгновенно помрачневшего Кэцеро.
— В чистоте крови! — отрывисто буркнул он.
— В чистоте… — растерянно повторила я. — Не может быть… Ты…
— Матерью Кэцеро-сама была смертная женщина, — будничным тоном пояснил монах. — Дочь высокопоставленного даймё[3]…
— Ты полудемон? — вырвалось у меня. — Наполовину человек, наполовину ёкай?..
Лицо Кэцеро потемнело.
— И что? После того, как путешествовала в обществе великого Иошинори-сама, моё общество для тебя унизительно?
— Нет… — опешила я. — При чём здесь… Просто никогда не встречала таких, как ты, и…
— И, вероятно, больше не встретишь! Таких, как я, не так много!
Подскочив, будто его ужалила сороконожка, он вихрем унёсся из комнаты. Теперь настал мой черёд приоткрыть от удивления рот. Застыв с палочками в руке, я оторопело смотрела на рассыпавшиеся по циновке остатки риса и бобов из чашечек, слетевших с опрокинутого столика…
* * *
— Кэцеро-сама очень несдержан, всегда таким был, — как бы извиняя "господина", проговорил Нобу-сан.
— Я не имела в виду ничего оскорбительного…
— Знаю. И господин это, скорее всего, понимает. Ему пришлось немало испытать из-за своего необычного происхождения. Поэтому он реагирует болезненно на всякое упоминание о нём.
"Необычное" происхождение детей от союзов ёкаев с людьми… Я вспомнила слова Дэйки: "…судьбе этих детей я бы не позавидовал. Они — полукровки, равно презираемые как ёкаями, так и людьми." Неужели это презрение в самом деле настолько велико? Кэцеро мне не нравился, возмущала его бестактность, но презирать его только потому, что он — не совсем человек?.. Кроме того, полукровка или нет, по-прежнему хотела просить его помочь добраться к ториям и на всякий случай уточнила:
— Он ведь вернётся?
— Не сомневаюсь. Уверен, он уже раскаивается в своей горячности.
— Ты хорошо его знаешь. Обращаешься к нему "господин", но поучаешь его и относишься к нему скорее, как… — я запнулась.
— К сыну, — улыбнулся Нобу-сан. — В какой-то мере, так и есть. Я знал Кэцеро ещё ребёнком, когда была жива Эмико-химэ.
— Его мать?
Монах кивнул.
— Она была очень доброй женщиной и редкой красавицей. Неудивительно, Озэму-сама не устоял перед её очарованием. Судя по тому, что я слышал, этот могучий ёкай, несмотря на чистоту крови, был и на треть не столь жестокосердным, как его старший сын.
