— Знаешь, куда ведёт эта тропа? — Дэйки шутливо шлёпнул меня хвостом по руке.
— В Изумрудный Город?
На морде лиса появилось выражение, возникавшее всякий раз, стоило только упомянуть что-то из моей реальности. Обычно он тут же просил рассказать связанную с этим историю, но теперь желание рассказать самому, очевидно, пересилило желание послушать.
— К кузнецу Тецуо. Помнишь, я о нём говорил?
— Конечно, помню! Значит, Иошинори-сама заберёт свой меч? Никогда не видела оружия, сделанного из костей дракона!
— Думаешь, с виду меч будет отличаться от обычного? — Дэйки состроил снисходительную гримасу, от которой я сразу почувствовала себя ниже ростом. — Умельца, подобного Тецуо, способного выковать оружие, используя не только металл, найти не так просто. Но кузнец служил ещё Озэму-сама и теперь готов сделать всё для его сына.
— Повезло! — улыбнулась я.
Мы шли по дну ущелья. Вокруг высились скалы, начисто лишённые растительности. День только начинал клониться к вечеру, небо было ещё светлым, но здесь, у подножия, уже начинали клубиться тени. Иошинори-сама, скользивший, как обычно, впереди, вдруг остановился. Камаитати, дремавший у меня на руках, поднял мордочку и подозрительно принюхался.
— Мы почти пришли, — шепнул Дэйки. — Сейчас нас встретят.
— Встретят?.. — не поняла я и замолчала, увидев что-то мерцавшее меж камней. Послышалось приглушённое рычание, и я пробормотала:
— Собака Баскервилей?..
— Две истории, — хитро прищурился лис. — Про Изумрудный город и про эту… собаку. Как только распрощаемся с кузнецом, расскажешь!
— Хорошо… — рассеянно пообещала я, не сводя глаз с приближавшегося светящегося пятна.
Против ожиданий, это была не разрисованная фосфором морда гигантского пса, а фонарь, подвешенный к хвосту зверюги, при виде которой мне захотелось спрятаться за спину Дэйки. Каждый раз, сталкиваясь с новым представителем этого мира, думаю, что меня уже ничем не напугаешь и не удивишь. И каждый раз новое "столкновение" убеждает в обратном. Возникшее перед нами чудо сильно смахивало на Цербера, правда, имело только одну голову. Из оскаленной пасти, глаз и ушей вырывалось пламя. И, когда зверь рычал, сквозь вздымавшуюся на груди чёрную шерсть тоже проступал огонь. Камикадзе зашипел, но Дэйки и ухом не повёл, а Иошинори-сама спокойно проговорил:
— Отведи нас к твоему хозяину, Якэй[52].
Пёс угрожающе рыкнул, пыхнул пламенем, но тут же развернулся и потрусил по каменистой тропе.
— Он действительно отведёт нас к кузнецу? — шёпотом спросила я.
