И тогда я набрала в лёгкие побольше воздуха и выкрикнула:
— Тории! Я ведь пришла через них!
Гвалт начал стихать, головы — поворачиваться ко мне.
— Если вернусь домой, то исчезну из этой реальности, как если бы умерла. Источник будет засыпан, и ваш ёкай упокоится с миром.
Секунда тянулась за секундой, они молча смотрели на меня — большинство враждебно, некоторые с недоверием. В глазах Тэкэхиро зажглась надежда.
— Сенсей, — обратился он к старику. — Это и есть решение, которое мы ищем! Если она вернётся в свой мир…
— …и это не подействует, мы упустим единственную возможность одолеть чудовище, — возразил тот.
— Я согласен с молодым гон-неги, — вставил монах-буддист. — Спасение невинной жизни стоит подобного риска.
— Даже если рисковать придётся благополучием деревни, в которой ты увидел свет, Кэцу-сама? — вмешался служитель по правую руку от старика-гудзи. — Жизнями твоих родных и друзей?
Во мне закипал гнев. По какому праву эта горстка полоумных решает жить мне или умереть? И за что? За проступок, последствия которого не могла представить и в бреду? Подхватив лежавшую на подносе бутылку с остатками воды, которую эти дикари вытащили из моей сумочки, я запустила ею в стену, прорвав дыру — стена оказалась из бумаги. Гомон тотчас смолк. Все, включая Тэкэхиро, уставились на меня, если не со страхом, то с настороженностью. А я яростно поднялась на ноги. Но припадок лишил меня последних сил, перед глазами всё плыло.
— Вы заслужили наказание этой вашей Вселенной… Вы чудовища… а не этот… ёкай…
Обморок будто хлопнул меня по голове. Я ещё успела подумать, что падать на циновку будет жёстко, прохрипела "дьявол" и провалилась в небытие…
Какой раздражающий звук, не прекращающийся ни на секунду… Поморщившись, я приоткрыла глаза. В комнатке было темно, как в склепе. А раздражающий звук был стрёкотом насекомых — тонкая перегородка двери нисколько его не приглушала. Я приняла сидячее положение. Раны ныли, но боль была терпимой и, судя по всему, повязку меняли, пока я была в беспамятстве. Всё моё пребывание в этом кошмарном мире — череда обмороков и пробуждений. Но что делать теперь? Поднявшись на ноги, подошла к двери, попыталась её открыть — безрезультатно, я — пленница… Неужели они в самом деле собираются меня прикончить? До меня вдруг донёсся звук торопливых шагов, возня за дверью… и створка отодвинулась, открыв лицо Тэкэхиро.
— Одороита[21]! — выпалил он. — Ты меня напугала…
Настороженно оглянувшись, аккуратно втолкнул меня внутрь и, втащив за собой небольшой узел, задвинул створку.
