Камикадзе ткнулся носом мне в щёку, щекотнул кожу шершавым язычком, и я, улыбнувшись, открыла глаза.
— Доброе утро, малыш.
Фыркнув, он требовательно потоптался по моей груди, и я рассмеялась.
— Проголодался?
Хотела подхватить его на руки, но зверёк не был расположен к ласкам. Взмыв в воздух, описал вокруг меня круг и шлёпнулся на плечо.
— Ладно, ладно. Сначала завтрак, нежности — потом, — согласилась я, поднимаясь на ноги.
Мои вещи, включая еду для камаитати, были аккуратно разложены по каменным выступам вокруг импровизированной "постели" из шкур. Небольшая пещера была выделена исключительно для Камикадзе и меня. Задрав голову, я посмотрела на расселину в "потолке", сквозь которую в пещеру просачивался рассеянный сероватый свет. Пожалуй, ещё утро, хотя, может, уже и день… Здесь, во владениях Тецуо, трудно определить время суток. Солнца как такового не бывает вовсе. Предрассветные сумерки плавно переходят в вечерние, а потом наступает ночь. Правда, можно любоваться луной — когда она видна. В ночь, когда мы появились у барьера, отделяющего вотчину кузнеца от остального мира, луна ещё была. Но это произошло несколько ночей назад — не знаю, сколько именно. Большую их часть провалялась на шкурах с сотрясением мозга, симптомы которого проявились, едва Иошинори-сама выпустил меня из объятий. Видимо, прежде их "заглушал" выброс адреналина. Но мои повреждения были смехотворными по сравнению с ранами ёкая и Дэйки. Добрый кузнец не только приютил нас, но и заботился обо всех троих. Готовил еду, к которой поначалу никто не притрагивался, перевязывал раны, приносил воду… Когда смогла держаться на ногах без того, чтобы меня выворачивало наизнанку, я настояла на том, чтобы ему помогать. Помощь заключалась главным образом в приготовлении пищи — в моём мире ненавидела это занятие, а здесь даже пыхтела, старательно помешивая похлёбку в котелке — и в проведывании "пациентов". Правда, первое же "проведывание" — Дэйки выбило меня из колеи. Таким я лиса ещё не видела — неподвижно застывшим на циновке, на теле нет живого места… Заметив меня, он слабо зашевелился.
— Момо…
Я торопливо подскочила к нему, с трудом сдерживая готовые хлынуть слёзы.
— Ну что ты, Момо…
— Не шевелись, сделаешь только хуже, — опустившись на циновку рядом, я легко погладила его по голове. Лисья морда едва заметно дёрнулась, как если бы он силился улыбнуться.
— Тебя так долго не было… я беспокоился. Хотя Тецуо и уверял, что ты в безопасности…
