Я резко дёрнула головой в надежде разбить ему нос, как сделала с одним из его "сохэев", но самурай снова увернулся. Его дыхание стало прерывистым, руки дёрнули за конец пояса, державшего вместе все мои кимоно, и верхнее с тихим шелестом соскользнуло на пол. Это привело меня в неистовство. Ткнув локтем в прижавшееся тело, я изо всех сил вонзила пятку в его ступню. В ответ раздался сдавленный стон, хватка ослабла. Мне удалось извернуться и полоснуть его ногтями по щеке. Но триумф был коротким. Не успела заметить, откуда пришёлся удар, сбивший меня с ног… оглушённая, рухнула на циновки. Перед глазами всё плыло, пол-лица онемело, во рту появился привкус крови. А мой мучитель тут же склонился надо мной, нежно шепча утешения, смысл которых до меня не доходил. Никто за всю мою жизнь не поднял на меня руку. И теперь моральное потрясение было не менее сильным, чем физическая боль.
— Забудем об этой размолвке, — он ласково гладил меня по утратившей чувствительность щеке. — Я не хочу быть жестоким с тобой. Ты прекрасна, как дивный цветок. И я дам тебе всё, что пожелаешь. Красивые наряды, дорогие украшения, слуг… Только позволь касаться твоих нежных лепестков…
Слепо моргая в попытке разогнать плывший перед глазами туман, я чувствовала как он убрал с лица растрепавшиеся пряди моих волос, как его губы нетерпеливо припали к моей шее, спустились к груди. Шершавые ладони жадно шарили по моему телу, освобождая от слоёв шёлка…
— Совершенство, — хрипло прошептал он, на мгновение приподнявшись надо мной. Окружавший меня туман начал наконец рассеиваться, и я с ужасом увидела, что на самурае уже не было одежды. Когда он коленями раздвинул мне ноги, я забилась, как одержимая. Шок и отвращение придали сил… Очевидно, насильник этого не ожидал, мне почти удалось освободиться — почти… Но он тут же рванул меня к себе, и я снова распласталась на полу. И, сознавая всю безнадёжность положения и собственное бессилие, неожиданно для самой себя закричала так, что перед глазами запрыгали чёрные точки:
— Иошинори-самаааааа!..
Конечно, он далеко и мне не поможет, вероятно, ещё даже не вернулся со своей встречи…
— Отпусти её. Немедленно.
Я была уверена, мне это почудилось. Не мог этот голос на самом деле прозвучать здесь. Но вцепившийся в меня самурай неожиданно замер, напряжённо обернулся и тотчас вскочил на ноги. Я судорожно дёрнула на себя первое попавшееся кимоно, не сводя расширенных глаз со стоявшего в нескольких шагах ёкая. Ещё ни разу не видела, чтобы его обычно невозмутимое лицо дышало такой яростью. Светлые кимоно и хакама забрызганы кровью, кисти рук — в крови по самые запясться. Ладонь самурая привычно устремилась к левому бедру, на котором, разумеется, не оказалось меча. Глаза Иошинори-сама презрительно сузились.
