Ожидая, пока он закроет дверь, я вновь поражалась тому, насколько он сексуален. Мы вышли из квартиры и направились к моему дому, а уличные фонари изредка омывали нас своим искусственным сиянием. Вскоре я заметила, что расстояние между фонарями увеличилось. Затем тротуар стал более неровным, а фонари и вовсе исчезли, погрузив нас практически в полную темноту.
И тут я осознала, что мы направляемся не к моему дому. Я так сильно отвлеклась на то, как ощущалась моя рука в его руке и насколько приятным было это чувство, что не заметила, как мы свернули с пути.
– Куда мы идем? – спросила я, едва различая очертания Ноя в темноте.
Он крепко сжал мою руку:
– Тсс! Мы почти пришли.
– Почти пришли? Куда? Я думала, мы идем ко мне домой.
Я не боялась, но испытывала тревогу и была сбита с толку.
Тротуар под ногами сменился узкой грязной тропинкой, вдоль которой росла ежевика. Из-за темноты я немного замедлила шаг, но затем вновь приноровилась.
– Куда ты меня ведешь?
– Ты никогда не приходила вечером на пустырь? – спросил он.
Я покачала головой:
– Разве там по ночам не полно эксгибиционистов и алкоголиков?
Он засмеялся:
– Поппи, это Мидлтаун. Уровень преступности равен нулю. Вечером тут всегда пусто. Хотя я не знаю почему, ведь вид невероятный. Держись крепко.
Неподалеку возникло жутковатое свечение, и мы пошли в ту сторону. Я споткнулась, но Ной без усилий удержал меня.
– Смотри, мы пришли.
Вид был такой красивый, что я отпустила его руку.
Бог знает сколько времени я просидела здесь, осматривая окрестности, но я никогда не приходила сюда после заката. Сейчас это место выглядело совершенно по-другому. Из-за лунного света трава казалась серебристой, а внизу до горизонта простирались многочисленные желтые точки.
Я жила здесь, в Мидлтауне. Но я никогда не видела его таким. Передо мной лежало море разноцветных огоньков. Я видела желтый свет, льющийся из окон домов, белое свечение ламп из офисных помещений, оставленных беспечными белыми воротничками, точки красных огней машин, которые ехали в более интересные места.
Я добрела до своей любимой скамейки, присела и откинулась на спинку.
– Как красиво, – сказала я, когда Ной подошел и сел возле меня.
– Знаю. Я всегда прихожу сюда по ночам, когда чувствую, как все вокруг обретает глубину и полно значений.
– Ты типичный музыкант.
– Каюсь, виноват.
– А теперь ты скажешь, что твоя любимая книга – «Заводной апельсин».
– Нет, «Осиная фабрика».
Я застонала:
– Еще хуже.
