— Пойдем в кош, я положу тебя на ковер и принесу свежего кумысу, — звала башкирка.
— Принеси мне сюда кумысу и дай коня из своих табунов.
— Я пригоню лучшего коня. Зайди в кош. Останься на одну ночь!
— Ночью я должен быть там.
Она еще просила его зайти в кош, но он не зашел. Тогда она принесла ему кумысу, и он выпил большую чашку; своего усталого коня расседлал и отпустил в лес, себе же поймал свежего коня из табуна Узенбаевой.
Она опять провожала его, держась за стремя.
— Иди в кош! — сказал он. — Зверь унесет маленького Салавата.
Она обняла богатыря и сказала ему слова своей песни:
Кому на грудь положу свои тоскующие руки?
Кто спутает мои обиженные волосы?
Перед кем поставлю холодный кумыс?
Кто мне скажет: «Люблю»?
Он молча снял ее руки со своих плеч и уехал. Она шла обратно к своему кошу и плакала.
Вечером, когда из-за гор вышла молодая, с полуприкрытым лицом луна, на поляну приехали царские солдаты, зашли в кош и стали спрашивать, где мятежник Салават Юлаев.
— Салават? Вот Салават, — женщина протянула к ним маленького сына.
— Это не тот. Мы ищем преступника, что с Емелькой Пугачевым бунтует. Он недавно уехал в этот лес.
— Не видала.
— Коня он не менял у тебя?
— Не понимаю, — башкирка беспомощно развела руками.
— Коня, коня! У него конь замучен вконец.
— Да чего с ней разговаривать, поищем!
Перерыли в коше все ковры, сундуки, искали в лесу, потом выпили бурдюк кумыса и уехали.
Вырос Салават Узенбаев, сын Юлаева, и стал большим охотником. Его братья пасли табуны, летом ставили кош, зимой уезжали в деревню, а он редко приходил домой. Бродил по горам за косулями, загонял оленей, стрелял в горных орлов. Когда он приходил домой, мать садилась рядом с ним и спрашивала, кого он бьет. Он рассказывал ей, из мешка доставал шкуры, и мать дивилась на них.
— Опять когда пойдешь? — спрашивала она.
— Скоро, утром пойду.
— На кого пойдешь?
— На Яман-Тау бродит большой медведь. Ходили на него разные охотники, ходили облавой, а он все жив. Теперь пойду я. Дай мне этот кинжал, — попросил сын.
— Нет, в другой раз, — отказала мать.
— Он висит здесь все время. Это кинжал нашего отца?
— Да, твоего отца.
— С ним бы я пошел на медведя, у него хорошая сталь.
— Нельзя.
И он ушел без кинжала, на Яман-Тау повстречался с медведем и убил его; шкуру, громадного и злого зверя принес матери.
— Зачем тебе кинжал? Ты и без него убил.
— Но завтра обязательно дай, я пойду на кабана.
— Нет, сын.
— Когда же я получу его?
— В свое время.
