На красной обложке книги, на фоне зарева, стоял солдат. Его вытянутая рука держала винтовку, которую он воткнул штыком в землю. На последней странице (обложке) тот же солдат воткнул штык в одного из буржуев, нынешних «хозяев жизни». Текст под рисунком гласил: «Печатник Рюгель. Тысячи Рюгелей закончили когда-то войну, воткнув штыки в землю. Теперь они обратят их против своих угнетателей... против поджигателей войны. Бессильны будут тогда орудия в руках угнетателей. Это будет последняя война».
мировая война протекала совсем иначе. Не авторы, молодые люди начала 30-х годов, но и деятели, искушенные в политике, не могли представить грозную действительность 40-х годов. Наивность многих тогдашних воззрений, отразившихся в этой книге, мы должны оценивать исторически. Но чувство мобилизационной готовности, молодежью.
В творчестве Л. Канторовича участие в работе над книгой «Будет война» не было случайным. Сменовские рисунки за подписью «К>30» уже подводили его к этому материалу. В том же направлении шли и другие его работы, например иллюстрации к антивоенному роману Чарльза Яна Гаррисона «Генералы умирают в постели», печатавшемуся в журнале «Юный пролетарий» на протяжении многих номеров 1931 года (начиная с № 1). Герой романа, восемнадцатилетний канадский парень, познает весь ужас мировой бойни. Он начинает думать о том, зачем эта война, почему гибнут люди, скорбит о погибших товарищах. На рисунках Канторовича (вот где появляется одновременно фамилия художника и подпись «К>30») новобранцы в окопах, солдаты под страшной бомбежкой, убитые, картины «отдыха», во время которого происходят страшные буйства. Запоминается сцена: маленькие, будто игрушечные дома городка и огромный пьяный солдат. Это было вполне в духе гиперболизаций Георга Гросса, наиболее полное представление о манере которого дал И. Эренбург в своих мемуарах: «Он изображал героев минувшей и будущей войны, человеконенавистник ков, обвешанных железными крестами. Критики причисляли его к экспрессионистам, а его рисунки сочетание жестокого реализма с тем предвидением, которое люди почему-то называют фантазией. Да, он осмелился показать тайных советников голыми за письменными столами, расфуфыренных толстых дамочек, которые потрошат трупы, убийц, старательно моющих в тазике окровавленные руки. Для 1922 года это, казалось фантастикой, в 1942 году это стало буднями».
