Интересно свидетельство Л. Радищева о совместной работе с Л. Канторовичем над книгой «Будет война»: «Он не мог быть только художником, т. е. человеком, который, прочитав рукопись, делает в ней иллюстрации, он явно не помещался в это традиционное амплуа «художник». .. Мы делали книгу вместе в полном смысле этого слова. Невозможно было определить, кто из нас автор, кто соавтор, да мы этим и не занимались. Я ему читал каждый кусок, он мне показывал эскиз каждого рисунка, иногда все это мы обдумывали заранее. Возникали, конечно, и споры...»
Театральный художник Л. Канторович шел вслед за своим учителем М. Григорьевым. Политический карикатурист, он стремился походить на прогрессивных западноевропейских художников-графиков той поры: Георга Гросса, Кете Кольвиц, Джона Хартфилда. Об этом своем увлечении, особенно Гроссом, Канторович высказывался неоднократно. Патетика, лаконизм художников были ему по душе. Его привлекали подчеркнутая графичность, резкость светотеней. Плакатный характер этих работ позволял добиваться и психологических решений. Именно такой выразительности добился, например, Канторович в трагическом портрете убитого Либкнехта. (Стоит напомнить, что незадолго до начала работы над этими рисунками отмечалось, в частности «Сменой», десятилетие со дня гибели Розы Люксембург и Карла Либкнехта.) Но таких удач было немного. В основном рисунки книги «Будет война» прямолинейны, часто по-журналистски поверхностны. Молодому художнику было далеко до уровня искусства своих кумиров. Но политическая мысль, эмоциональный строи их работы были схвачены верно. Не хватало самостоятельности, изобразительной культуры.
Рисунки на темы антивоенной борьбы и классовых битв в странах Европы и Азии несли большой налет условности. Но сама стилистика рисунков отразила стремление автора дать материал, соединяя документальность с патетикой. Молодой художник выразил в своих рисунках отношение к происходящему: то чувство жалости и сопереживания с жертвами военного психоза, то совсем иные чувства — иронию, гнев, когда он видел проявления захватнического милитаристского духа.
Характерно включение в книгу фотографий. Художник не стал рисовать крупным планом красноармейцев, наши самолеты, корабли, домны все, что отражало сегодняшний день страны. Фотографии органично вошли в альбом, подтвердили его документальную основу. Читатель видел фотографию В. И. Ленина, «Аврору». В одном случае на книжном развороте фотография китайского реакционера соседствует с рисунком, изображающим его жертвы. Кстати, на обложке рядом с именами художника и автора текста значится: «Фото Н. и Ф. Штерцер».
