– Чтоб любила страстно, нет лучше берберки; чтоб детей растить – андалусийки; чтоб дом вести – христианки…
Она помедлила, словно давая кастильцу время оценить эту мудрость. Тот, явно позабавленный, кивнул:
– Но ведь Коран позволяет правоверному иметь четырех жен.
– Вот тут-то я и появляюсь… Появлялась, покуда жив был мой муж. Появляется та, кто прогоняет за ненадобностью трех других.
– И так было с вами?
– Более или менее. Мое супружеское рабство было вполне сносным, а порой даже и приятным. Муж был добрый человек, происходил из очень знатной семьи… Невежественный лекарь уморил его кровопусканиями. Они привели к кровотечению, которое никто не смог унять.
– Соболезную вам.
– Так или иначе, его безвременная кончина освободила меня от всего. Детей у меня нет.
– Сочувствую и в этом тоже.
– И напрасно. Быть может, мне повезло. Я вдовствую в свое удовольствие и совершенно свободна… Знаете, кто такая была Валида аль-Мустакфи?[15]
– Нет.
– Поэтесса из Кордовы, женщина образованная и мудрая. Мне очень нравятся ее стихи. Лет пятьдесят назад она сочинили чудесное:
Красе моей похвал струятся реки,
Дань восхищения взимаю, но при этом —
Подобна я газелям резвым в Мекке,
Охота на которых под запретом.
Рашида замолчала, пристально глядя на кастильца. Чуть приоткрытый рот показывал белоснежную каемку зубов, – казалось, женщина дышит медленно и задерживает дыхание. Шаль соскользнула на плечи, и снова стали видны черные волосы, туго зачесанные и заплетенные в косу.
– Вы любите поэзию, чужестранец?
Руй Диас поглядел на ее босые ноги:
– Не особенно.
В зеленых глазах вспыхнула веселая искорка.
– Я так и думала… Отважный и неотесанный, как подобает доброму католику.
Неподалеку от лагеря, на равнине возле реки, стали проводить учения. Христианские и мавританские кавалеристы отрабатывали атаки и отходы, выступая то как союзники, то как противники.
– Давай еще раз! С самого начала! Взвод Мартина Антолинеса, что вы как мертвые? В бою бы так двигались – давно бы уж всех перебили или в плен взяли.
– Как скажешь, Сид.
– Вот и давай снова! И шевелитесь проворней! Больше пота на ученье – меньше крови в бою.
Задача в том, объяснял Руй Диас своим взводным, чтобы как можно лучше совместить мощь тяжелой кастильской кавалерии со стремительностью мавританских конников, использовать достоинства тех и других, да притом так, чтобы они, достоинства эти, возмещали недостатки. Эмир Сарагосы прислал своих пехотинцев, желая разнообразить боевую подготовку, которая шла каждый день и целый день, так что обширный пустырь был заполнен бойцами, сошедшимися – разумеется, понарошку – в рукопашной, и конями, галопом несущимися по всем направлениям, меж тем как их всадники, поснимавшие стальные острия с копий, брали эти копья наперевес при виде воображаемого противника. Но все равно – соперничество между маврами и христианами приводило порой к довольно ожесточенным стычкам, так что отрядный лекарь постоянно лечил ушибы и брал в лубки сломанные кости.
