Было около четырех часов дня, и солнце уже клонилось к закату, когда судно стало сбавлять ход. Капитан вышел из каюты, чтобы указать пассажирам на левый берег. Там на песчаной почве дремали несколько рыбацких домиков, а у мостков на воде покачивались старые лодки.
Сара и Адриан переглянулись. Где же остров? Почему они причаливают в этом месте?
Заметив подозрительные взгляды своих пассажиров, капитан помахал канистрой для бензина: ему требовалось пополнить запас горючего. Он причалил к берегу и прыгнул на пристань. Сара последовала за ним, чтобы немного размять ноги.
– Я останусь здесь, чтобы приглядеть за судном, – сказал Адриан.
Когда Сара дошла до конца причала, она заметила несколько силуэтов перед сложенными из бревен домами, вытянувшимися вдоль ухабистой дороги. Подойдя ближе, она обнаружила местных жителей: с морщинистыми лицами, печальными и настороженными; одетые в изношенную одежду, они казались пришедшими из другой эпохи. Она поприветствовала их взмахом руки. В ответ некоторые что-то пробормотали по-русски, другие просто смотрели на нее, не говоря ни слова, а в углу губ у них свисала кривая сигарета.
Когда капитан постучал в дверь облезлого строения, Сара пошла за ним. Дверь им открыл мужчина в кепке, оглядел Сару с головы до ног и пригласил их войти.
Возле печки, где горел слабый огонь, занималась шитьем женщина лет шестидесяти, одетая в платье и платок. Она улыбнулась Саре и указала ей на кресло возле огня.
Капитан и хозяин дома перекинулись несколькими словами, после чего разговор резко оборвался. Сара почувствовала на себе тяжесть взглядов. Должно быть, капитан назвал им место их назначения. Разговор возобновился, более оживленный, почти превращающийся в ссору. Мужчины вышли на улочку.
Сара осталась возле печки наедине с женщиной, чье лицо стало каменно-серым, и на нем читались страх и настороженность. Она крестилась, бормоча при этом молитву, слова которой сливались со слабым потрескиванием огня. Сару пробила дрожь. Ей нечего было здесь делать.
Она направилась к выходу, но женщина встала, качая головой, заперла дверь на ключ и задернула шторы на окнах. Сара заявила, что хочет уйти, но в ответ получила непонятные ей слова и нервную жестикуляцию отрицания.
С этого момента лишь желтоватый свет огня освещал комнату. Открыв ящик серванта, женщина вернулась к Саре и аккуратно положила на стол завернутый в тряпку предмет. Декламируя какую-то серию слов, женщина откинула ткань. В боязливом танце языков пламени появился желтоватый человеческий череп с черными глазницами.
