Через три дня «синие» победили «красных». По очкам.
Приближался май, а вместе с ним и Каннский фестиваль. Я отправился к моему командиру и разыграл перед ним трогательную сцену. Я объяснил, что, если исчезну из профессии на целый год, больше никогда не смогу найти работу. Все меня забудут. Но, появившись в Каннах, я смогу сказать, что снимаю за границей, и это объяснит мое отсутствие. Слушая меня, командир хрустел пальцами. Он колебался. Мне нужно было найти железный аргумент.
– Не ломайте мне карьеру, как вам сломали вашу, – выдал ему я, приняв трогательно-преданный вид, как у собаки с рекламы фирмы «Хаш Папис», чему научил меня Джерри.
Командир крякнул, готовый отомстить своей собственной судьбе.
– Сколько времени длится фестиваль? – спросил он.
– Две недели, но я могу уложиться в одну, – ответил я.
Через несколько дней, одетый в военную униформу, я сошел с поезда на вокзале в Каннах. В кафе напротив я переоделся и оставил униформу в камере хранения. Теперь я был одет во все цивильное, только на голове у меня была уставная прическа, ежик длиной не более сантиметра. Но это не страшно. Я мог сойти за датского кинематографиста.
Дело было 20 мая 1978 года. Это был мой первый Каннский фестиваль.
Понятно, что я не знал там никого и не представлял себе, как все проходит. Напрасно я сочинил себе резюме, у меня не было профессионального удостоверения, и я не смог получить аккредитацию.
Мне оставалось стоять в очереди, чтобы купить билет, но даже это было невыносимо трудно. Очередь была гигантской, а билетов продавали совсем немного. На другой день я встал в шесть утра, но все равно оказался не первым: передо мной были пять человек. Мы прождали до десяти и дождались четырех плохоньких билетов за бешеные деньги. Я остался ни с чем. На следующий день я пришел в пять утра, на этот раз я был первым, и мне достался билет во дворец на послеобеденный сеанс.
– Кстати, что за фильм?
– «Ек Дин Пратидин», режиссер Мринал Сен[36], – ответила кассирша с такой широкой улыбкой, словно только что предложила мне билет на продолжение «Звездных войн».
Я вошел во дворец в первый раз. Он оказался старым. Зал был великолепен, но там была добрая сотня свободных мест. Я вспомнил о своих неудачливых товарищах, застрявших в бесконечной очереди, чтобы получить один жалкий билет. Пустая трата времени. Как я и ожидал, место было отстойное. Я сидел в дальней части, на крайнем месте справа. Стереозвук до меня не долетал.
