Я вернулся на следующей неделе с пятью сюжетами и без орфографических ошибок. Мне любезно помогла одна моя подружка из лицея. Эдит передала мои сюжеты своей начальнице, похожей на старую графиню, которую мне довелось увидеть лишь издали. Все пять были отвергнуты.
Я вернулся на следующей неделе с десятью новыми проектами. Эдит Кольнель начала уже мне симпатизировать, но все десять вновь были отвергнуты вредной старушенцией.
Я вернулся на следующей неделе с пятнадцатью проектами. Старуха мне вновь отказала и даже не соизволила меня принять.
Я вернулся на следующей неделе с двадцатью проектами. Эдит это впечатлило. Один из сюжетов тронул ее больше других. Недалеко от дома моей матери была небольшая деревушка, которая называлась Парадиз, то есть Рай. Моя идея заключалась в том, чтобы спросить у ее обитателей, каково им живется в раю. Эдит попыталась протолкнуть хотя бы его, но старуху переупрямить не удалось, и та вновь отказала. В общей сложности я предложил около полусотни проектов, и она не приняла ни одного. Гореть ей в аду.
Причина отказа была проста: у меня не было имени, у меня не было визитки.
Напрасно обегав весь город в поисках работы, я не нашел никакой, даже неоплачиваемой.
А потому целыми днями писал. Это была работа на будущее, так как, попади я на съемки, у меня не было бы на это времени.
Так я написал свой первый сценарий, который назывался «Конец истории».
Это была история подростка, которому плохо в своей шкуре, который ненавидит своих родителей и кончает жизнь самоубийством, оставив послание о своем непереносимом одиночестве. В тот момент мне даже в голову не пришло, как эта история похожа на мою собственную. Мой персонаж был человеком мстительным и депрессивным. Ничего общего со мной. Мама прочла мой сценарий. Вспоминая ее лицо, не могу удержаться от улыбки. Бедная моя мама.
В конце мой герой всех убивает, но прежде – отчима, которого, по скудости воображения, я назвал Франсуа.
Так что мама, прочтя сценарий, опустилась на землю и начала всерьез интересоваться моим психическим здоровьем. Слишком поздно. Следовало разобраться с этим пятнадцать лет назад.
Франсуа тоже прочел сценарий, скорее всего, не до конца. Он ничего не сказал, но я чувствовал: он был доволен тем, что видит меня только в выходные.
Мой сценарий никуда не годился, я понимал, что он слишком депрессивный. О своей жизни я не собирался рассказывать в сценарии, предпочитая проживать ее в мечтах. Впрочем, я не имел представления о том, как пишется сценарий, так как не прочел за свою жизнь ни одного. И я отправился в Национальный центр кинематографии (НЦК). После нескольких часов блужданий из отдела в отдел я в конце концов оказался в кабинете молодого человека, искренне увлеченного кино. Я вкратце рассказал ему о своих долгих поисках в недлинных коридорах. Он объяснил мне, как получают материальную помощь и как производятся авансовые выплаты, но это было не то. Мне нужно было просто разжиться несколькими сценариями, чтобы посмотреть, как это делается. И тогда мой новый знакомый дал мне лучший из возможных советов:
