Поскольку у меня не было сертификата, мне поручили вести группы новичков. Но все шло хорошо. Я занимался со своими новичками даже в снегопад, мы скользили между деревьев и на пересеченной местности. Большую часть времени они проводили не на лыжах, а валяясь в снегу, но были в полном восторге, и конверты, которые они вручали мне в конце недели, были довольно пухлыми.
Я вернулся в Париж не с пустыми руками, теперь мне было на что продержаться до конца зимы.
На выходные я возвращался к маме постирать белье и опустошить холодильник. Еще я приезжал из-за Брюса, который рос буквально на глазах и требовал моего присутствия. До чего же это приятно, когда тебе улыбается ребенок! Это заставляло меня чувствовать себя мужчиной, хоть я таковым еще и не был. Все выходные мы играли в лего, и я рассказывал ему истории. Он был моим первым зрителем.
У мамы была хорошая подруга, которая часто заходила на чашечку чая. Обычно я садился с ними не ради беседы, но ради кексов, которые сопровождали чаепития и которые мама доставала из духовки.
Подруга расспрашивала меня о моих планах на будущее. Она делала это деликатно, искренне, что не могло меня не тронуть. Она хотела помочь, но сама работала медсестрой, и если и встречала кого-то из мира кино, то в роли больного, за которым приходилось ухаживать.
Зато у нее был добрый знакомый, пожилой джентльмен лет пятидесяти, который имел отношение к кино. Он был бутафором. Я не имел ни малейшего представления о том, что это означает, тем не менее она дала мне его номер телефона. Его звали мсье Гийе. Через несколько дней я оказался возле его загородного дома в Шампиньи-сюр-Марн. Я заприметил мсье Гийе еще издали, в саду, где он отчитывал сына за то ли украденный, то ли давно позаимствованный у кого-то мопед. В конце концов мсье Гийе меня увидел и встретил радушной улыбкой и апельсиновым соком.
Он работал с декорациями. Бутафор изготавливает различные необходимые для декораций предметы из гипса. Лепнину, карнизы, а также статуи и даже некоторые предметы, из тех что неоднократно ломают во время съемок. В то время он как раз участвовал в работе над полнометражной картиной-боевиком, где герою предстояло стрелять на лестнице. Мсье Гийе изготовил пять экземпляров перил, чтобы их можно было заменять для каждого нового дубля.
Я спросил, как называется фильм.
– «Лунный гонщик», следующий фильм о Джеймсе Бонде, – просто ответил он.
Мое сердце перестало биться. Этот здоровяк был занят в самом ожидаемом фильме года. Я не мог в это поверить. Ни темных очков, ни лимузина, ни Голливуда. Простой рабочий из Шампиньи, занятый в своей мастерской, но рабочий талантливый, а талант себя не выпячивает. Я запомнил этот урок.
