— Смотрите, Гриша, целая банка вишнёвого! А здесь в стакане, малиновое. А это розетки и ложечки, и чайник заварной, правда, симпатичный? У нас два было. Два же не нужно в одном доме, так мама дала, она у нас все понимает, Гриша, родненький! А вишнёвого-то целая банка! И я ещё принесу, я много принесу, у нас всегда запас будет, мы его в нашем столе держать будем. Когда кому плохо, пожалуйста, чай с вареньем — сразу легче станет. Гриша, можно я с вами в палату пойду? Я буду тихонько себя вести и говорить шепотом. Гриша, да бросайте свои противные бумажки. Кому нужна эта писанина?
— Так, Катенька, сейчас не время. — Гриша посмотрел на часы. — Мертвый час, сейчас отдыхают больные, спят.
— Вот неудача. А скоро он кончится? Давайте пока чай вскипятим, заварим, я и заварки из дому взяла. Мама говорит, что из общего котла чай невкусный и вообще из самовара вкуснее. Они ведь сколько домашнего чая не пили? То на фронте, то в госпитале… Мы завтра с подружкой сюда самовар принесём, у нас дома есть, ведерный такой. Это ещё бабушкин самовар, тульский. Прелесть, только на чердаке он позеленел весь, я его завтра толченым кирпичом так отчищу — сиять будет!
— Да это, Катенька, всё лишнее, — пробовал урезонить её Гриша.
— Ты же, Гриша, не любишь чай и не знаешь, а мы с мамой любим, мы больше понимаем? Я тебе не мешаю, и ты мне не мешай, — обиделась Катенька. — Давай лучше чай вскипятим, стаканы найдём.
— Так это, Катенька, на кухне всё есть.
— Тогда пошли туда, уже скоро же проснутся!
Грише пришлось отложить все дела и подчиниться Катеньке.
Нелюдимый, властный госпитальный шефповар Иван Алексеевич, лысый толстяк с поломанным и оттого огромным левым ухом и тяжелым взглядом заплывших свинцовых глаз, к большому удивлению Гриши, охотно пошёл под команду Катеньки.
— Ой, какая чистота здесь! Ой, как хорошо у вас! Прелесть просто! — затараторила Катенька, едва они вошли на кухню.
— Вон тот толстый, у окна, шефповар Иван Алексеевич, — шепнул ей Гриша.
— Ой, какой милый! — восхитилась Катенька и поспешила к нему через всю кухню.
— Здрасьте, Иван Алексеевич, я чай пришла сделать, раненым чай, домашний, с вареньем, я всё свое принесла. Ой, как у вас здесь хорошо. Прелесть! Чистота какая! Наверное, и на царской кухне хуже, правда же, а? Это хорошо будет раненым — чай с вареньем, да? А колпак у вас, ах, какой милый! — И Катенька, привстав на цыпочки, ласково погладила Ивана Алексеевича по голове. — Ну так что, давайте напоим раненых чаем, настоящим, свежим чаем с вареньем?!
