— Поехали! — Василий Петрович махнул рукой.
Они вышли на дорогу и сели в машину.
— Ты босой, — сказал Василий Петрович Алимову, — иди обуйся.
Алимов пошёл, надел туфли.
— Поехали?
— Ничего! Ничего! — ответил Алимов. Всю дорогу они молчали, Алимов боялся расспрашивать: слово «больница» парализовало его.
Начались пригороды, потянулся огороженный забором сад. В саду белое здание с чёрными впадинами окон — больница. Машина остановилась. Они спрыгнули на пыльную дорогу. Василий Петрович вытер большим грязным платком вспотевшее лицо и крадучись вошёл в больничный двор. Алимов шел позади и думал, как странно идёт Василий Петрович, будто боится кого-то разбудить. Они почти пересекли двор, когда наперерез им побежала девочка в вылинявшем халате и белой косынке. Они не обратили на неё никакого внимания, но девочка догнала их, идущих к парадному входу, и повисла у Алимова на руке.
— Я увидела тебя! Увидела в окно!
— Саша! — крикнул Алимов, крикнул так громко, что все бывшие в эту пору во дворе вздрогнули и оглянулись. — Саша! — повторил он так же громко. — Саша!
Огромные чёрные глаза Саши были рядом, в них прыгали озорные искорки. Её ярко-красные губы были полу-открыты, щёки пылали, волосы выбились из-под косынки, легкие горячие пальцы сжали его руку — живая, желанная, нежная Саша! Он обнял её за плечи, крепко прижал к себе и на виду у всех любопытных поцеловал в полураскрытые губы.
— Кто разрешил тебе встать с постели? Ах, Саша, Саша! — недовольно и смущенно бормотал старый шофёр.
— Ты видел, папка видел? И радуйся! А ты говорил, что он забыл, видел? Говорил, что я ошиблась, видел? Видел, как он меня любит? Правда? — спросила она у Алимова.
— Да Саша, да!
— Что да? — лукаво спросила Саша.
— Ах, Саша, будет, весь двор слушает, — сказал Василий Петрович.
— И пусть, пусть, ты, папка, всегда всё испортишь, — рассердилась Саша, — я же его столько ждала!
— Не сердись. Я люблю тебя, — сказал громко Алимов и засмеялся. — Люблю!
— Ну, не кричи так. — Саша смущённо приложила палец к его губам. — Не кричи!
Подбежала палатная сестра.
— Больная, сейчас же в палату! Кто вам разрешил встать! У вас температура!
— Никто. Я сама. Увидела их из окон и побежала! Я себя прекрасно чувствую.
— Прекрасно. Сейчас же в постель! Нынче с шести и до семи вечера у нас приём посетителей, — обратилась она к Алимову и Василию Петровичу.
Саша послушно оставила Алимова, обняла и поцеловала в щёку отца.
— Да ты, как огонь, — испугался Василий Петрович.
