— Переднее колесо всмятку, вилка погнулась. А-а!.. — Мухтар огорченно махнул рукой.
— А сам как не разбился?
— Спину ободрал до крови, а так ничего, даже сотрясения не было.
— Повезло.
— Какой там повезло: мотоцикл пропал. Запчасти где достанешь?
— Колесо я тебе дам и вилка найдётся, — улыбаясь сказал Сергей Алимович. — Мы свой драндулет списываем, на нём уже даже в котлован ездить опасно, вот-вот рассыпется, а колесо переднее почти новое и вилка ничего.
— Да! Что ты? Магарыч будет!
— Зачем мне твой магарыч, бери так.
— Когда?
— Хоть сейчас.
— Сейчас? Давай сейчас, а?
Они прошли во двор лаборатории к расхлябанному старому мотоциклу с квадратной, свареной из железных листов люлькой, в которой возили образцы бетона.
Теперь, когда пришел ответ из НИИ, Сергей Алимович не чувствовал больше раздражения при виде своего соседа Семена Лысцова, Мухтара или даже Кузькина — он всех их простил, как несмышлёнышей.
«Будете вырубать этот блок, как миленькие, — глядя на Мухтара, снимающего колесо, думал Сергей Алимович, — будете все выколупывать, рекордсмены».
— Ну, спасибо! Ну, спасибо! Магарыч за мной! — Мухтар долго тряс его руку.
Над скалистыми горами били молнии, их прерывистый синий свет освещал поселок, быстро темнело, налетал порывами ветер, посреди площади закружился смерч. Рейсовый автобус «Посёлок — город» отходил только через час, а Слава спешил. В последнем письме он писал Боре, что в субботу они отправятся на рыбалку. Слава приготовил две закидушки, — с крючками, с грузилом, всё честь честью, ему очень нравилась его затея с рыбалкой, он всю неделю не забывал о ней, мечтал, как найдут они с Борей отлогий бережок, куда можно будет заехать на коляске, как будут бросать в море закидушку с литым свинцовым грузилом, как будет счастлив Боря, когда ему повезёт и он вытянет сверкающую на солнце серебристую тарашку.
«Чем целый час ожидать автобус, лучше попробовать добраться на попутках», — решил Слава. Через пять минут он сидел на лавочке в кузове трехтонки и, подставив лицо влажному гетру, трясся вместе с другими пассажирами навстречу иссиня-чёрным беспросветным тучам. Рабочий поселок с его ранними огнями отодвигался всё дальше. Машина выбралась на трассу, и ветер загудел в ушах.
Напротив Славы, прижавшись друг к другу, сидели под огромным брезентовым плащом молодожены, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Она жадно курила длинную сигарету с фильтром, её маленькие тёмные глаза на мулатском лице щурились в остренькие щёлки. Сидевшие в кузове аварки равнодушно и брезгливо глядели, как она выпускает дым изо рта и из носа.
