рефлексии и глубоким трансом, также указывает на схожую тенденцию:
Описание глубокой рефлексии
... вызывала у него определенные внутренние чувства...
. . . сквозное чувство, достигаемое с помощью глубокой рефлексии...
Описание глубокого транса ...предлагал лишь обилие новых точек зрения ...
... не вызывал у него внутреннего чувства...
Эта характеристика предполагает, что одним из различий между глубокой рефлексией и глубоким трансом для Хаксли является то, в какой степени в этих измененных состояниях сознания оказывается доступным недоминантное полушарие.
Хаксли настоятельно попросил, чтобы его снова подвергли глубокому гипнозу, в котором надо было индуцировать более сложные феномены, чтобы позволить ему исследовать себя как личность более адекватно. Мысленно окинув взглядом то, что было сделано и что можно еще сделать, я решил, что желательно состояние глубокого транса с возможностью регрессии за счет диссоциации двух состояний; то есть инициирование у него регрессии посредством отстранения его от какой-то недавней области его жизненного опыта, так чтобы он мог рассматривать ее как сторонний наблюдатель с позиции другой относительно недавней области жизненного опыта. Лучшим способом достижения этого, как мне казалось, была техника смешения (confusion technique)^• На это решение воспользоваться техникой смешения в значительной степени повлияло знание автора о безграничной интеллектуальной способности и любопытстве Хаксли, которые должны были оказать весомую помощь, побуждая Хаксли добавлять к вербализациям техники смешения другие возможные продуманные значения и ассоциации, тем самым, по сути, дополняя мои собственные усилия. К сожалению, рядом не было магнитофона, чтобы записать детали реальных внушений, которые вводили Хаксли в транс все глубже и глубже, пока «глубина не оказалась отделенной отчасти и от части» него, и перед ним не предстало «со всей отчетливостью, как живая реальность, как невозможная действительность то, что некогда было, но что теперь в глубинах транса будет в озадачивающем противостоянии бросать вызов всем вашим воспоминаниям и представлениям». Это было намеренно расплывчатое, но нестрогое развернутое внушение, и я положился лишь на то, что интеллект Хаксли придаст ему широкий смысл, который я даже не старался предугадать. Разумеется, были и другие внушения, но они на самом деле группировались вокруг внушения, заключенного в выше
приведенной цитате. Я намеревался создать не какую-то определенную ситуацию, а только декорации, чтобы побудить Хаксли самого определить задачу. Я даже не пытался осмыслить то, что мои внушения могли означать для Хаксли.
