Когда же, наконец, показалась деревня, он остановился в удивлении.
Прежний, привычный вид ее нарушало длинное низкое строение. Его белая стена вызывающе и чужеродно вторгалась в родной пейзаж. Лучи солнца падали прямо на нее, и она сверкала, словно огромная металлическая пряжка. Трнавка рядом с нею выглядела серой, мрачной.
Павел оглядел все вокруг, но больше никаких перемен не заметил.
Километра на два перед ним тянулась белесая, пыльная дорога. С залитой солнцем равнины дул влажный ветер. Он нес с собой весенние запахи — молодой травы, омытых половодьем лугов, теплое дыхание согретой солнцем земли, совсем недавно разворошенной плугом. Сразу же за деревней поднимались холмы, поросшие лиственным лесом. На склонах вдоль дороги, за последними, высоко забравшимися домиками, виднелись узкие полоски виноградников.
Пока Павел озирался по сторонам, рассматривая родные места, из ложбины выехала на дорогу конная упряжка; в сидевшем на козлах вознице он узнал Резеша.
— Эй, погоди! Я подвезу, ведь у тебя багаж, — весело крикнул Резеш. — Да это никак ты, приятель?! — удивился он. — Я тебя сразу и не признал.
Резеш был не намного старше Павла, но уже давно самостоятельно вел хозяйство. Жили они по соседству.
— Так это в самом деле ты?
— Как видишь, — улыбаясь, сказал Павел.
— Ну, залезай!
Павел бросил чемоданчик в телегу и взобрался на козлы.
Черные, глубоко сидящие глаза Резеша внимательно разглядывали военную форму Павла с лычками старшины на погонах.
— Закуришь? — спросил Павел и, пошарив в карманах, вынул пачку сигарет.
— Давай! — сказал Резеш. — Я тебя вроде бы ни разу не видел в военном, потому и не узнал сперва.
При этих словах у Павла почему-то заколотилось сердце. Он пристально поглядел Резешу в лицо — оно было, как всегда, добродушным и открытым.
— Где служишь-то?
— Далековато от родных мест — в Хебе. Это в другом конце республики, на западной границе.
— Тех краев я не знаю. Дальше Брно не бывал.
Они закурили. Резеш, причмокнув, погнал лошадей быстрее.
Это были красивые, сильные кобылы — гнедая и в яблоках; солнце мягко подсвечивало их шерсть. Гнедая была резвее, она вытягивала, словно гусак, шею, потряхивала гривой, то и дело вырывалась вперед.
Взгляд Павла снова остановился на сверкающей белой стене.
— Это и есть тот самый свинарник?
— Ага. Видишь, построили его совсем рядом с деревней.
— Ну как — многое здесь переменилось?
Лицо Резеша помрачнело.
— Лучше и не говорить. «Товарищи» теперь нас так прижали… — Из-под бровей его сверкнул испытующий взгляд. — Вообще-то меня их кооператив интересует как прошлогодний снег. Бог с ними… Грызитесь себе на здоровье, коли вам охота! Да только из-за этого ЕСХК
