— Привет, Валя. Ну, чего ты кипятишься? Чего, распоряжение подписали, что ли?
Валентин Юрьевич подбежал к другому столу, стоявшему несколько сбоку, у окна, схватил бутылку с нарзаном, открывалку, спросил торопливо и деловито:
— Воды хочешь?
— Ну, дай.
— Возьми сам.
Он со стаканом воды в руке подошел к столику, стоявшему перпендикулярно письменному столу, сел в высокое дубовое кресло с геральдической викторианской резьбой и зеленой кожей спинки и сиденья, глотнул и стал вытирать лоб мокрым носовым платком.
Евгений Викторович налил себе воды, выпил, сел напротив в такое же кресло, спросил еще раз:
— Ну, чего? Распоряжение, да?
— Да, да, да. А чего я тебя дергаю? Все. Конкурс объявлен. Ты готов?
— То есть, конечно. Давно готов.
— Сколько фирм ты даешь?
— Ну, «Селена»... Программу вроде вместе писали. А потом еще три-четыре, надо — до шести фирм.
— Ты их полностью контролируешь?
Речь шла о конкурсе, объявленном некоей так называемой «властной структурой». Выигрыш давал права на занятие, реконструкцию и дальнейшую эксплуатацию некоторых площадей, права, которые ни Евгений Викторович, ни Валентин Юрьевич не собирались использовать, так сказать, впрямую, но которые после их получения можно было выгодно продать. Для создания массовости, кроме заявки «Селены», успех которой был предрешен, поскольку именно Валентин Юрьевич был председателем конкурсной комиссии, надо было организовать несколько заявок и конкурсных проектов от других фирм. Все было готово. Валентин Юрьевич об этом знал, вместе и готовили, так что этот и дальнейшие вопросы имели источником не внешние беспокойства, а некоторые свойства характера.
— Ты тоже, — Евгений Викторович поерзал в кресле, почувствовал себя совсем хорошо и улыбнулся.
Валентин Юрьевич встал, прыгнул к столу, схватил грушу, блюдце, ножик, бросился обратно, отрезал, проглотил, продолжил:
— Объявление будет завтра в «Петербургской недвижимости». Заявки начнем принимать двадцать шестого. Давай не тяни.
— Не тяну, не дрейфь. Первый раз, что ли?
— По налогам у этих фирм все нормально? Задолженностей нет?
— Валя! Ты чего?! Остынь. Какие задолженности у порядочных людей?
Валентин Юрьевич быстро побарабанил по столу пальцами.
— Так, где ты болтаешься? Ты мне мозги не пудри. С девчонкой, да?
— А ты уж и догадался.
— Женечка, рыбонька! А ты думал, я не догадаюсь? Счастье не спрячешь, мой дорогой. Как это ты себе представлял, что я по твоему голосу о чем-то не догадаюсь?
