— Ага. Ну, давай.
— Все.
Он ни мгновения не колебался, конечно, безусловно и без всяких глупостей он будет к полдвенадцатого, даже подумать нельзя о том, чтобы ради личных дел отказаться от такой встречи, но теперь как раз начал думать, что же делать с личными-то делами. Евгений Викторович приехал к себе, выпил чашку кофе, предупредил, что его не будет целый день, сел в машину и сказал шоферу ехать к «Европе». Пока то, пока се, время шло к одиннадцати. Он зашел в кафе, осмотрелся. Народу не было, Тамары не было, мимо шла беленькая невысокая официантка со знакомым лицом. Девушка была чистенькой, аккуратной, но некрасивой и несимпатичной. Такими здесь были все официантки, и Евгений Викторович, иногда задумываясь об этом, не мог понять до конца, в чем суть такого подбора кадров.
Официантка узнала его, помнила Тамару, охотно взяла пятьдесят рублей и пообещала передать записку. В двадцать минут двенадцатого Евгений Викторович вошел в приемную Валентина Юрьевича, привычно отреагировал на ритуальные улыбки секретарши и воинственные жесты охранников, узнал, что у Валентина Юрьевича совещание, и пошел не направо, в кабинет, а налево, в комнату помощников.
Два окна, два письменных стола, два компьютера, холодильник, огромный ксерокс, телевизор, на стенах самодельные плакаты, изображающие высших московских чиновников и политиков в насмешливо-оскорбительных и смешливо-дружественных тонах. Прохлада из потолка, разбросанные бумаги, высокое кожаное кресло за одним столом пусто — Борис куда-то уехал, в другом, слева от двери, сидела Елена Аркадьевна и, немного щурясь, раскладывала яркий многоцветный пасьянс на изумрудно-зеленом экране дисплея. Она была высокой, коротко стриженной, очень стройной сорокалетней шикарной блондинкой. Размеры юбки соответствовали темпераменту, ноги в черных, мягко узорных колготках уводили взгляд Евгения Викторович в полутьму под столом и где-то в немыслимом удалении заканчивались — он не видел, но знал — итальянскими туфлями на высоких каблуках. Над темно-зеленой полоской юбки блестела красными атласными переливами тугая блузка. Кольца, серьги, цепочки мигали, звенели, сочетались с воинственной раскраской тонкого лица, и, как всегда, Евгений Викторович начал улыбаться и предполагать какое-нибудь скорое и приятное событие.
— Ну, чего, как дела? — Елена Аркадьевна перегнала последнюю карту с одного места на другое, пасьянс сошелся, компьютер сыграл что-то веселенькое американское, показал яркую картинку и предложил продолжить.
