— Дела! Да что там мои дела. У вас-то как? Кто у нас великий? Я, что ли?
Елена Аркадьевна откинулась на спинку кресла, заложила кисти рук за голову, развела локти. Блузка натянулась на груди, Евгений Викторович, сочетая вежливость с искренним чувством, вздохнул глубоко и шумно, Елена Аркадьевна довольно улыбнулась, наклонилась вперед, положила руки на стол, сказала:
— Сядь. Что ты маячишь, как...
— Как кто?
— Как неродной. Сядь.
Он снял куртку, повесил на крючок, сел.
— Чего у вас тут? Заговор готовите?
— Чего ты несешь?
— А чего? У Валентина совещание, Борю дели куда-то, ты намеки всякие намякиваешь...
— Не болтай ерунды. Кофе хочешь?
— Нет.
— Кончай трепаться.
Она наклонилась к телефону, нажала кнопку, сказала:
— Юля, два кофе принесите нам, пожалуйста.
Они ждали, внутренне напрягшись, момента, когда можно будет, не роняя чувства собственного достоинства, заговорить об интересном. Секретарша, сияя тревожным счастьем круглых голубых глаз, принесла на подносике две крохотные чашки, поставила на круглый столик сбоку у стены, сказала:
— Приятного аппетита, — и ушла.
— Вот дура, вообще вести себя не умеет.
— Что ты ее так? — удивился Евгений Викторович.
— А чего она улыбается? Кто просит? Что это за «приятного аппетита»? Она что? Официантка в кафе? Я — ее начальник, между прочим.
— Слушай, что у вас тут?
— Не знаю. Позвонили сегодня от Гоши. Он срочно вылетел сюда. Боря помчался встречать. Представляешь? Они позвонили, когда самолет уже взлетел. А если пробки? Совсем с ума посходили.
— А чего ему тут надо?
— Не знаю. Никогда ничего такого не было. Вдруг — бах, трах, встречайте.
— А как у него вообще?
— Да черт его знает. Я недавно была там в их гадюшнике. Ехали вместе. Так он разнежился, вдруг кисонькой такой стал, ах, Леночка, как в Петербурге хорошо, как я жалею, как всех вас люблю, только ты меня понимаешь... И еще...
— Чего?
— Женька!
— Лена, кончай дурака валять. Ты меня, чего, не знаешь?
— Он разводиться совсем собрался. Нашел себе тут в Петербурге невесту. Так ты понимаешь.
Телевизор работал на канале MTV, вентилятор в потолке шумел, Елена Аркадьевна говорила очень тихо. Теперь она наклонилась к Евгению Викторовичу и прошептала ему в ухо, чуть не касаясь губами:
— Он узнал, что она изменяет ему с кем-то из близкого окружения.
Они откинулись друг от друга, отпили кофе, Елена Аркадьевна сказала:
— Я думаю, может, с этим связано.
— С кем?
— Никто не знает. Ты же знаешь Гошу. Хрен чего дождешься.
