– Иди, – жестко велела Филиппа, а Рен в ужасе покачала головой, пытаясь осмыслить происходящее. – Ступай.
Рен опять помотала головой и неохотно позволила Джеймсу увести себя в сад через дверь черного хода.
Когда они ушли, Филиппа скрестила руки на груди и посмотрела на Ричарда и Мередит.
– Ладно, – произнесла она. – Мне тоже надоело ваше дерьмо, поэтому заканчивайте поскорее.
Ричард расхохотался и повернулся к Мередит.
– Что ты там говорила?
Она откинула волосы с лица.
– Дай-ка мне вспомнить. Теперь ты счастлив? Он может засудить тебя за нападение.
– Ты за кого больше беспокоишься – за него или за меня?
– Ты что, серьезно?
– Ответь на гребаный вопрос.
– С чего бы? Мне плевать, если ты окажешься за решеткой, где тебе и место.
Ричард шагнул к ней, и остальные тут же отскочили, но Мередит не сдвинулась ни на дюйм: она была или храброй, или чокнутой.
– Закрой рот, Мередит, – процедил он.
– Или что? Выбьешь мне зубы, как и ему? Рискни.
Я подумал, что, вероятно, «храбрость» и «сумасшествие» не взаимоисключающие понятия.
– Мередит! – позвал я.
Ричард мгновенно повернулся ко мне.
– Не искушай меня, – сказал он. – Тебя понесут в лазарет по частям.
– Уймись! – рявкнула Мередит. – Дело не в нем. Ты срываешься на нем, потому что не можешь ударить меня, а сейчас ты жутко хочешь врезать кому-нибудь!
– Тебе бы это понравилось, верно? – спросил Ричард, придвигаясь еще ближе: теперь он нависал над ней, глядя на нее в упор с расстояния в один дюйм. – А если б я немного поколотил тебя, чтобы появились синяки, на которые все могли бы пялиться? Мы знаем, что тебе нравится, когда на тебя пялятся. Ты – шлюха.
Между собой мы, наверное, тысячу раз называли Мередит шлюхой, но сейчас все было совершенно иначе. Мне показалось, что в доме воцарилась тишина, хотя музыка еще продолжала грохотать в столовой. Ричард приподнял подбородок Мередит – его жест выглядел извращенно-интимным – и сказал:
– Какое-то время меня это даже забавляло.
Громкий хлопок прорезался сквозь басы очередного трека, когда Мередит влепила Ричарду пощечину. Это совсем не походило на уроки Камило: удар был не точным и не контролируемым, но диким, яростным и свирепым, направленным на то, чтобы причинить как можно больше вреда. Ричард непристойно выругался и набросился на нее. Александр встрепенулся и бросился ему на спину, а я обхватил Мередит за талию, но Ричард уже сграбастал ее за волосы, и она закричала от боли, когда он дернул ее к себе, притягивая ближе, хватаясь за каждый дюйм ее тела, до которого мог дотянуться. Я оттащил Мередит от него, прижав к себе, потерял равновесие и упал на Филиппу.
