Я наблюдаю за ним и надеюсь, что мне не придется напоминать о нашей сделке.
– Резонно, – довольно дружелюбно отвечает он.
Филиппа пожимает плечами.
– Нам нужно определиться с сезоном на следующий год, но мы можем сделать это и в городе.
– Есть какие-то соображения?
– Мы думаем о «Двенадцатой ночи» для третьекурсников. У нас двое студентов с действительно общей ДНК, если можно так выразиться… впервые с того момента, как… в общем, впервые со времен Рен и Ричарда. – Прежде чем она продолжает, воцаряется короткая неловкая пауза. – И мы понятия не имеем, что делать с четвертым курсом. Фредерик хочет рискнуть и попробовать «Зимнюю сказку», но Гвендолин настаивает на «Отелло».
– Хорошая группа в нынешнем году?
– Как всегда. На сей раз мы набрали больше девочек, чем мальчиков.
– А это должно быть неплохо.
Они обмениваются быстрыми улыбками, затем Филиппа смотрит на меня в упор. Приподнимает брови, едва заметно. Теперь или никогда.
Я поворачиваюсь к Колборну, точно так же приподнимая брови.
Он кидает взгляд на часы.
– Итак, – спрашивает он, – прогуляемся?
– Как пожелаешь, – отвечаю я.
Он кивает и спрашивает Филиппу:
– Ты идешь?
Она качает головой, умудряясь и хмуриться, и улыбаться одновременно.
– Зачем? – спрашивает она. – Я была там.
Колборн прищуривается. Она невозмутимо касается моей руки, говорит:
– Увидимся вечером.
И выходит из столовой.
Незаданные вопросы Колборна повисают в воздухе. Он смотрит ей вслед и обращается ко мне:
– Как много она знает?
– Почти все.
Лоб Колборна прорезают морщины, густые брови сходятся в линию, глаза суживаются.
– Люди всегда забывают о Филиппе, – добавляю я, – а позже жалеют об этом.
Он вздыхает, словно у него нет сил быть по-настоящему недовольным. Задумчиво смотрит на чашку с кофе и отодвигает ее в сторону.
– Оливер, – говорит он и ненадолго умолкает. – Веди.
– Куда?
– Тебе виднее.
Я думаю. Сажусь. Это место ничуть не хуже прочих. Колборн с неохотой смеется.
– Хочешь кофе? – спрашивает он.
– Я б не отказался.
– Ладно. – Он направляется к стойке с двумя кофейниками.
Они «живут» там, наверное, лет тринадцать – не меньше. Кофе в Деллехере всегда в избытке, хотя я никогда, даже будучи студентом, не видел, чтобы кто-нибудь наполнял эти здоровенные емкости.
Колборн возвращается с напитком и ставит передо мной кружку. Я смотрю, как кружится молоко, пока он садится на стул напротив меня.
– С чего мне начать? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
– С чего пожелаешь. Но, кстати, Оливер, я не просто хочу знать, что случилось. Я хочу знать как, почему и когда. Мне надо все понять.
