Моя рука застряла в рукаве рубашки.
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо, о нет… Джеймс, помоги!..
– Тихо! Вот! – Он встал, схватил мою рубашку за край и дернул ее.
Моя голова застряла в вороте и стукнулась о Джеймса.
– Можно вымазать в крови твои штаны? – спросил он, поддерживая меня за плечи.
– Ну… голым я не пойду.
Он фыркнул и потянулся за ведром.
– Справедливо. Закрой рот и глаза.
Я послушался, и он вылил кровь мне на голову, будто осуществлял извращенное языческое крещение. Я захлебнулся и закашлялся, когда густая жидкость потекла по лицу.
– Что за дерьмо?
– Понятия не имею. И не знаю, сколько у тебя осталось времени, – ответил он и придержал меня за подбородок. – Стой смирно. – Он размазал кровь по моим щекам, лбу, груди и плечам, пробежался пальцами по волосам и взъерошил их. – Готово.
На долю секунды Джеймс застыл, уставившись на меня, и выражение его лица было одновременно каким-то вялым, испуганным и изумленным.
– Как я выгляжу?
– Мать твою, невероятно, – ответил он и подтолкнул меня к двери. – Давай.
Спотыкаясь, я выбрался из сарая, бросил последний взгляд на пляж и припустил к деревьям, чтобы выйти с другой стороны, ругаясь, когда острые камни и сосновые иглы впивались в мои босые ноги. Жутким было и то, что мы явились сюда в полночь, не имея внятного представления обо всех деталях постановки, и это тоже было неприятно. Я знал свои реплики, но едва ли мог предположить, сколько минут у меня осталось до того мгновения, когда я должен появиться в качестве призрака Банко. Ветка хлестнула меня по лицу. Удар был сильный, но я не обратил на боль внимания и продолжил карабкаться на холм, хватаясь за корни и траву. Лишняя царапина погоды не сделает, кроме того, я и так весь в крови. Липкая кожа замерзла в сыром ночном воздухе, и мое сердце снова заколотилось – отчасти из-за усилий, которые я приложил, чтобы подняться на холм, а потом спуститься по дорожке-лестнице, отчасти из-за малодушного страха пропустить свой выход.
Выяснилось, что я не опоздал. Теперь я шагал медленно и неуклюже, листья шуршали у меня под ногами, а зрители с беспокойством наблюдали за Джеймсом, который разговаривал с ведьмами. Я притаился под разлапистой хвойной веткой, острый сосновый аромат пробивался сквозь выдержанную вонь крови на моей коже.
Рен:
– «Чешется палец большой у меня;
Чую недоброе в воздухе я.
Кто бы у двери ни стукнул теперь,
Всякому гостю откроем мы дверь».
– «Что скажете, полуночные твари?
Чем заняты?
