Плывет ко мне!..»
Он цеплял пальцами воздух перед собой.
– «Хочу его схватить…»[27]
Это был монолог, который я не ожидал услышать от него. Сам Джеймс был слишком хорош и безупречен, чтобы говорить о крови и убийствах, словно настоящий Макбет. Но он был там, в красном свете костра, и глубокие тени ложились на лицо моего друга, не оставляя и следа от прежнего ангельского совершенства. Он стал красив, будто дьявол, – с темными, блестящими глазами и соблазнительной улыбкой.
– «…Подобный призраку, спешил он
На дело зла!.. Не выдай же, земля,
Моих шагов, куда бы их направить
Ни вздумал я!.. Не возопите камни,
От ужаса, чтоб не смутил глухой
И мертвой тишины, так подходящей
К задуманному делу! Но довольно!..
Словами я грожу, а он живет!
В словах простыть способно само дело…
Иду, иду! Гудит призывный голос!..»
Он еще раз проклял Дункана, а затем направился ко мне, покинув круг света. Зрители на пляже, перешептываясь, ждали начала следующей сцены.
– И что теперь? – спросил я, когда он приблизился и мог услышать меня.
– Не знаю. – Он присел на корточки. – Думаю… стой. – Он привстал и весь напрягся.
– Что?
– Геката, – прошипел он.
Прежде чем я успел хотя бы ухватить суть слова, из озера стремительно вынырнул Александр. Негромкие возгласы удивления донеслись от рядов зрителей, когда вода пошла волнами вокруг него. Он был мокрый, голый по пояс, с облепившими лицо кудрями.
Александр запрокинул голову и завыл в небо, как волк.
– И впрямь нечистый, – сказал я.
Девушки тоже вынырнули из воды, и не успела Мередит произнести: «Ты смотришь, Геката, так злобно и хмуро», – как Александр схватил ее сзади за шею, в воздух полетели сотни водяных брызг.
Александр прорычал:
– «На вас ли не злиться? Три старые дуры,
Затеяли в руки Макбета вы взять
И смели при этом меня не позвать…»
– Оливер, – сказал Джеймс.
Он стиснул мою руку.
– «Вот Банко, весь в крови! Глядит со смехом
Он на меня!»
– Ой! Ну и дерьмо!
Он втолкнул меня в сарай, и дверь предательски заскрипела у нас за спиной. На полу валялись весла и спасательные жилеты, поэтому нам едва хватило места, чтобы встать лицом к лицу. На одной из нижних полок нас ждало пятилитровое ведро.
– Иисусе! – выпалил я, поспешно расстегивая куртку. – Сколько, они думают, нам нужно крови?
– Очевидно, много, – ответил Джеймс, наклоняясь, чтобы откинуть крышку. – Ну и запах! – Сладковатая, гнилая вонь наполнила сарай, пока я с трудом стаскивал сапоги. – Полагаю, мы должны отдать им должное за то, что кровь кажется настоящей.
