Снова прикрыв глаза, Шуалейда трижды повторила про себя умну отрешения, избавилась от следов слез на лице и сама себе велела: хватит страдать. Подумай головой, Шуалейда Суардис — что делать.
Как обезопасить себя и Кая и как отомстить проклятому обманщику? Он обязательно приедет к Весеннему балу и обязательно возьмется снова ее охмурять. Надо же ему закрепить победу…
Проклятье! Она сказала ему, что любит. Она. Суардис. Менталистка. Поверила и влюбилась! Да чтоб он сдох в корчах, этот… этот…
Спокойно. Дыши, Шуалейда, ровно и глубоко дыши. Было бы ужасно глупо выплеснуть свой гнев на родной дом и ничего не оставить Люкресу. Настоящие темные так не поступают. О нет. Настоящие темные притворяются милыми, приветливо улыбаются, подбираются как можно ближе и наносят смертельный удар. А потом снова приветливо улыбаются тем, кто выживет.
Шуалейда раскрыла глаза. В распахнутое окно светила зеленая луна, шелестели ветви и пели ночные цикады. С большой кровати доносилось сонное дыхание мальчишек, ауры Бален и Энрике за стеной тоже говорили о том, что оба мирно спят. Где-то очень далеко, кажется, на башне Магистрата, часы пробили один раз.
Час ночи. Самое время спать. Но сна не было ни в одном глазу. Наоборот, хотелось вскочить и действовать, сейчас же, немедленно! Был бы Люкрес здесь, никакие щиты, никакая охрана бы его не спасла. Но Люкреса пока нет — а это значит, что у Шуалейды есть время подготовиться. Составить план. Найти союзников.
Энрике и Бален? Альгредо? Несомненно, они тоже ненавидят Люкреса. Но поймут ли они, что она должна не просто отказаться от брака, а отомстить? Нанести такой удар, чтобы кронпринц обходил Валанту десятой дорогой? Если вообще сможет ходить.
Нет, для мести ей нужны другие союзники.
«Я помогу тебе», — словно наяву послышался глубокий, похожий на рокот пламени голос, и лба явственно коснулась теплая ладонь.
На губах Шу сама собой заиграла улыбка. Если бы его высочество Люкрес эту улыбку увидел — она бы ему очень, очень не понравилась. Что ж. Его проблемы.
Тихонько встав с кровати, — узкой, предназначенной для Зако, — она подошла к окну, вдохнула пропитанный нежным ароматом звездных фиалок воздух. Подумала, не накинуть ли халат, но не стала. Шагнула на балкон как была, в одной ночной сорочке и босая. И почувствовала под ногами цветы, множество цветов. Запах звездных фиалок стал сильнее. Опустив взгляд, Шу снова улыбнулась — на сей раз в ее улыбке кроме ненависти было удовлетворение.
