— Не слышал, подполковник, как о ваших танках говорят?..
И не ожидая ответа командира танковой бригады Хрустицкого, явно подражая кому-то, сказал:
— Та це ж рази танки? Их не то что из пушки — из рогатки подобьешь.
Комбриг неопределенно пожал плечами. Он не собирался расхваливать боевые машины, которые не считал совершенными. Действительно, танки Т-60 казались карликами рядом с такими исполинами, как КВ или Т-34, способными сокрушать прочнейшие вражеские укрепления. Но были у его «малюток» и свои преимущества, о которых тоже не следовало забывать.
— Кажется, Суворов говорил: там, где пройдет олень, пройдет и русский солдат, а там, где оленю дороги нет, все равно солдат пройдет… За точность слов не ручаюсь, товарищ генерал, а смысл именно такой.
— Это вы к чему, подполковник?
— А к тому, что наш танк как русский солдат… И Неву стрелой проскочит, и в торфяных болотах на левом берегу не завязнет…
— Уверен в этом?..
— Головой ручаюсь.
— Побачим, — пробасил Симоняк. — На войне по-всякому бывает.
Он пригласил комбрига к столу. Оба склонились над картой, расчерченной красными и синими линиями. Уточняли буквально каждую деталь переправы через Неву и боя на переднем крае неприятельской обороны, хотя оба знали, что нельзя все предусмотреть и дело может обернуться совсем не так, как они планируют.
Да, война есть война. Пять раз уже пробовали наши войска прорвать кольцо блокады. Не получалось. Фашисты будто клещами впились в приладожскую землю.
И сейчас бой предстоит трудный. Вести его надо будет на таком участке, который дает много преимуществ противнику. Наши позиции от неприятельских отделяются шестисотметровой шириной Невы. По ее левому обрывистому берегу и проходит немецкий передний край. К нему не подберешься незаметно. И люди, и танки будут двигаться по открытому льду на виду у противника.
— Сколько минут? — прикидывал Симоняк. — Пожалуй, не меньше шести-семи…
— Танки пройдут быстрее, — сказал Хрустицкий. — Но забираться на берег им будет тяжелее, чем пехотинцам.
— А вы подумайте, как облегчить… Подумайте.
Они говорили о трудностях и заранее искали возможности их преодолеть. Оба как будто остались довольны друг другом. Прощаясь, Симоняк сильно пожал руку новому знакомому.
— Значит, каждый танк пойдет, как русский солдат?
— Надеюсь, товарищ генерал…
* * *
Машина, подпрыгивая на ухабах, бойко мчалась по шоссе. Перед ветровым стеклом суетливо метались пушистые снежинки.
— В штаб, товарищ подполковник? — спросил шофер.
