В кустах что-то мелькнуло. Павел Петрович ловко вскинул винтовку, прицелился. Раздался глухой выстрел.
— Попали? — спросил Владимир.
— Вряд ли, — откровенно признался Сурмин. — Зрение подводит.
— Я на зрение не жалуюсь, да и стреляю, кажется, метко, сам комбат говорил мне об этом, — произнес Пчелинцев.
— Ты что ж, с капитаном Тереховым давно знаком? — спросил Павел Петрович.
— Порядочно. Два месяца перед отправкой на фронт обучал нас капитан меткой стрельбе, учил окапываться, выбирать огневые позиции, вести бой врукопашную. Жаркие были денечки. Он часто напоминал нам, что мы не простые красноармейцы, а бойцы истребительного батальона и должны все уметь.
— Хороший командир, дело знает и бойцов любит, — заметил Павел Петрович.
Из-за поворота траншеи, чуть пригнувшись, показался комбат. Шел он, широко расставляя ноги. Накинутая на плечи набухшая плащ-палатка тяжело свисала вниз, била по голенищам сапог. Павел Петрович заторопился было к себе, но капитан Терехов кивнул головой: «сиди, мол, не уходи» — и сам тяжело опустился на промокшую солому. Высокий, сухощавый, он выглядел очень усталым. Но лицо было чисто выбрито, у выгоревшей гимнастерки из-под воротника виднелась ровная белая кромка подворотничка. Чувствовалось, что капитан любит порядок, следит за собой.
Сурмин провел рукой по щеке, — ему вдруг стало неудобно перед командиром за свою неряшливость. Капитан, видимо, понял бывалого солдата, улыбнулся, но промолчал. А про себя подумал, что неплохо бы найти среди бойцов парикмахера, отправить его по блиндажам, пускай всех приведет в порядок.
Терехов устроился поудобнее, сбросил плащ, положил бинокль в сторонку. Пчелинцев искоса посмотрел на бинокль, взял его в руки, поднес к глазам и долго рассматривал лежащее за окопом пустое, иссеченное косым дождем поле — передний край врага.
— Кого вы там заметили? — поинтересовался капитан.
— Фрицы картофель на поле собирают.
— Хозяйничают, словно на своем огороде, — сердито сказал Сурмин и добавил: — Стукнуть бы их из миномета.
— По каждому фашисту из миномета не настреляешься, — ответил комбат, — да и минометов-то у нас пока раз-два и обчелся. О трехлинейке забывать не надо.
— Мы стреляем, — отозвался Пчелинцев, — да только что-то неважно получается. Попугаем фрицев, а они, глянь, опять нос высунули, во весь рост ходят.
— Окопы наши далековато вырыты, не всегда достанешь, — подметил Сурмин.
— Можно приблизить, — сказал комбат, беря из рук Пчелинцева бинокль. — Давайте отберем самых метких стрелков. Ночью они выдвинутся далеко вперед и будут вести снайперский огонь по фашистам. Как думаете, найдутся желающие?
