– Не знаю. Они были за матовой дверью, которая отделяла помещение от смотрового кабинета, где находилась я. Санитар привел меня туда слишком рано, и они не знали, что я жду в соседней комнате.
– Что они еще говорили?
– Они говорили о ложном объявлении, на которое вас поймали, чтобы еще раз подвергнуть терапии.
– Еще раз?
– Да, но на этот раз все должно быть сделано правильно.
«Что? Что должно быть сделано? И почему?»
Эмма не позволила ему додумать эту мысль, а заговорила дальше:
– Бляйбтрой до смерти испугался, когда увидел меня. И тут же загородил того мужчину, чтобы я не смогла рассмотреть его лица. И тогда я поняла, что дело здесь нечисто.
– И сбежали?
– Такая возможность представилась уже на следующий день. Я стащила халат уборщицы. – Эмма презрительно посмотрела на свое тело. – Я и так больше похожа на уборщицу, чем на переводчика. Это было проще простого.
– Но до этого вы еще прихватили свою папку с документами?
Эмма кивнула:
– Да, из архива. Счастливое стечение обстоятельств, что наши фамилии оказались рядом. Людвиг – Лукас. В моей папке была еще парковочная карта и ключ от моего автомобиля. Но в вашей, кроме этой регистрационной анкеты, – ничего.
Она указала на формуляр, который до этого забрала у Марка и который теперь лежал на кровати рядом со справочником по нейропсихологии. Марк схватился за затылок.
– Но почему? Я все еще ничего не понимаю. Кому нужны мои воспоминания? Почему меня хотят свести с ума?
Глаза Эммы округлились, и она с надеждой посмотрела на него, как экзаменатор, который наконец-то дождался от своего ученика правильного ответа.
– Именно об этом я вас и спрашиваю. Какое смертельное знание вы носите в себе и не можете вспомнить?
– Смертельное?
Она глубоко выдохнула.
– Да, а вы думаете, почему я в бегах? Мы в большой опасности. Мы носим в себе какую-то тайну, которую должны забыть. Наши противники намного могущественнее нас. Но вместе мы, возможно, справимся.
– Справимся с чем?
– Выясним, что они хотят сделать с нами или уже сделали. Потом задокументируем это и выложим доказательства в Интернете. Мы предадим огласке жуткую правду.
Марк посмотрел на свои наручные часы и не в первый раз задался вопросом, когда же зазвонит будильник и этот кошмар закончится.
– Вы знаете, как безумно все это звучит?
– Уж точно не безумнее того мужчины, который уговаривал Бляйбтроя.
– Почему? – Во рту у Марка появился кислый привкус. – Что он сказал?
У Эммы тряслись руки, когда она поднесла их ко рту, словно пытаясь смягчить свои слова.
