. Почему же человек не должен тосковать по родным местам? В 11-й день 5-го лунного месяца того же года [Масакадо] без промедления покинул столицу и прибыл домой
[695].
Не прошло и месяца, и ноги еще не отдохнули после дороги, а сукэ Ёсиканэ, не забывший прежних обид, опять хотел [отомстить, как Гоу Цзянь] в Куайцзи. Он долгое время запасался оружием и доспехами, и они были необычайно [хороши].
В 6-й день 8-го лунного месяца [войско Ёсиканэ] окружило переправу через Когаи[696] на границе провинций Хитати и Симоса. В этот день была проведена такая церемония: взяли священные изображения и развернули их перед войском. (Эти священные изображения — изображение почившего сукэ провинции Кадзуса принца Такамоти и изображение командующего [Тиндзюфу] провинции Муцу Тайра-но Ёсимоти[697]). [Ёсиканэ] построил своих лучших воинов и пошел в атаку на Масакадо. В этот день божество гневалось [на Масакадо][698], и у него ничего не получалось. Воинов [у Масакадо] было мало, запасы оружия истощились, и [его люди] могли только отступить, взвалив щиты па спины.
Тогда сукэ [Ёсиканэ] сжег дома крестьян на пастбищах Икува, что около здания Курусу-ин в уезде Тоёта провинции Симоса[699]. [Пожар был таким сильным, что] после него, днем, хоть [зола] из-под косики[700] уже была убрана, у ворот [каждого дома] лежало по большой куче не известно откуда взявшихся углей. Ночью, хоть дым от очагов уже не шел, стены домов были [черные], как будто лакированные. Дым затянул все небо, подобно туче. Огни пожаров были рассеяны по земле, как звезды. В 7 день того же месяца враг, отобрав [у Масакадо] славу свирепого [воина], ушел, а Масакадо, затаив горькую обиду, на некоторое время скрылся.
Масакадо хотел, чтобы его воинская слава осталась в веках. За день-другой он изменил свой способ ведения боя, заготовил 370 копий и щитов и собрал вдвое больше воинов, [чем прежде]. В 17 день [8 месяца 7 года Дзёхэй (937)] войско [Масакадо] заняло позиции около переправы Хорикоси в селе Симо-Ооката [уезда Тоёта][701] и стало ждать [Ёсиканэ]. Тогда, когда и предполагал [Масакадо], гремя, как гром, появилось [войско Ёсиканэ], огромное, как туча. В этот день у Масакадо неожиданно заболели ноги[702], и все сущее для него словно погрузилось в туман. Битва только началась, а его соратники рассыпались, как палочки для счета[703]. [После этого] врагом были сожжены оставшиеся [после предыдущего пожара] дома крестьян. Урожай, люди и лошади — все в уезде [Тоёта] было уничтожено. Прямо, как об этом, было сказано: «Там, где пройдет тысяча человек, завянут травы и высохнут деревья».
