Лишь этот мужчина.
— О да! — заурчал он мне на ушко и шевельнул пальцами, раздвигая, проникая без труда туда, где его давно-давно уже ждали. Божечки, как же стыдно! — Да, моя хорошая. Вот так. Вот та-ак… Какая же ты узенькая. Сдохнуть можно, как же я в тебя хочу.
— Заткнись, — простонала я. — Замо-а-а-а…
Резко задвигал рукой, доставая и погружая внутрь меня пальцы, с позорно хлюпающим звуком, таким невероятно унизительным и восхитительным одновременно, что я закусила губу и закричала, срывая голосовые связки…
— Сливка, не ори!
Если бы Бро не ткнула меня пяткой в бок, я бы, наверное, так и орала, кончая от рук призрачного любовника. Но она ткнула, и я проснулась, мокрая, как мышь, до предела возбуждённая и злая.
Сука Элар! Просочился в подсознание, на подкорку записался своими коричными феромонами — даже во сне покоя не даёт!
— Сон дурной приснился, прости, — простуженным голосом просипела я и сползла с дивана.
На ватных ногах, придерживаясь рукой за стену, я добрела до ванной комнаты, а там, зажав зубами угол толстого банного полотенца, босой ступнёй притиснув дверь, засунула руку в пижамные шорты и закончила то, что начал церберский Элар в моём церберском сне!
До искр перед глазами и сдавленного скулежа.
А потом долго поливала себя из лейки, устроившись на дне холодной ванны да глотала злые слёзы, не понимая, кого я больше ненавижу, себя за слабохарактерность или дюка-злюка за то, что заставил меня чувствовать всё это, такое жаркое и такое противоречивое.
Спать той ночью я уже не ложилась, уползла на кухню, вскипятила чайник и, прихватив с собой кипяток, пустую кружку и банку с кофе, уползла на улицу. До утра сидела на крыльце, прихлёбывая горький напиток, слушая ночь и старательно отгоняя от себя любые мысли об Эларе.
А потом а потом небо над Славной улицей посерело, и я соскребла себя с мостовой — с трудом, надо сказать!
— Проснись и пой, Велислава, — пробормотала я себе под нос. — Нас ждут великие дела!
Весь день я была так занята, что не то что вспоминать проклятый сон или думать об Эларе, я даже вздохнуть свободно не успевала. Для начала, памятуя о том, как короток рабочий день местных торгашей, я метнулась на рынок. Даже не ради продуктов, которых у нас пока хватало, а чтобы присмотреться, прицениться, узнать, как тут у них всё работает.
И вообще не удивилась, обнаружив резные ряды деревянных прилавков и аккуратненьких старушек в разноцветных платках, лениво предлагавших сонным покупателям свой товар.
