Сначала говорящим медведям казалось, что они выбрали правильное направление. Даже шаг прибавили, хотя, когда солнце пронизывало листву, оно светило чуть ли не сзади. Но затем деревья снова начали сходиться. Откуда ни возьмись, начали появляться глубокие рытвины, заброшенные рвы и овраги, поросшие репейником.
Обойти или перепрыгнуть их было невозможно. Надо было перебираться через них. По пути налево частая поросль и густой терновник не давали шагу ступить, зато они почти не росли по пути направо. Подавшись вправо, мишки-гамми с горем пополам выкарабкались наверх. Но там плотной стеной теснились деревья, которые не пускали налево и в гору. Так что путники поневоле двинулись направо под гору.
Спустя час-другой мишки-гамми сообразили, что потеряли направление. Они знали только, что идут не в ту сторону, куда им надо. Будто чья-то злая воля завлекала их в самую глубь леса. Но они ощущали такую неимоверную усталость, что покорно брели наугад, не разбирая дороги.
Солнце уже начало клониться к западу, когда путники угодили в широкий и глубокий овраг. Они полетели туда чуть ли не кувырком, а выкарабкаться оттуда по такой крутизне было невозможно. Влево пути не было, зато оставался открытым путь вправо, вниз по оврагу. С чувством глубокого равнодушия к своей судьбе путники и отправились в ту сторону. Лишь Ворчун по привычке пробурчал:
- Ох, не нравится мне все это!..
Но никто не обратил на его слова ни малейшего внимания.
Податливая почва чавкала под лапами мишек-гамми. Повсюду били родники. Вскоре стало ясно, что путники бредут следом за журчащим, лепечущим ручейком, который пробивается сквозь болотный дерн. Потом склон стал круче. Разлившийся ручей уверенно забурлил и потоком хлынул под откос.
Они шли глубокой, сумрачной балкой, которая была сверху затемнена деревьями. Вдруг перед ними будто распахнулись высокие ворота, и в глаза брызнул яркий солнечный свет. Наконец путники вышли из огромной промоины, прорезавшей высокий и крутой, почти отвесный глинистый берег.
У их ног раскинулись пышные заросли осоки и камыша. Впереди виднелся другой берег, такой же крутой и скользкий. В укромной речной долине царил дремотный зной. Тихо катила мутно-бурые струи обросшая ветлой и лимонником река. Над рекой склонялись дряхлые ивы и ветхие вязы.
Осклизлые берестовые стволы загромождали русло. Вода несла множество опавших листьев ильмовника. Шуршали камыши, шелестела осока, перешептывались ивовые и вязовые ветви.
