— А этот налёт на твою виллу? — Из последних сил сопротивлялся я.
— Да он просто желал сэкономить, — Рассмеялась Изабелл. — Если бы тебя взяли живым, то заставили б служить за свободу. Ничего личного.
Заметив выражение моего лица, она тут же спохватилась:
— Он так думает.
И добавила:
— Слава богу, ребята из спецназа прочёсывали пустые комнаты. Это, разумеется, их работа, но я рада, что десятка полтора парней сегодня вернутся живыми к своим родным матерям и любимым женщинам.
Она имела полное право так считать. Белла и сама была нашей крови, от того прекрасно понимала, как встретили бы вечер того дня те несчастные.
— Я тоже рад за этих женщин, — согласился я. — Но браться за этот контракт мне совсем не хочется. Ты же знаешь, как погибло большинство из нас?
Она это знала.
После того, как наш наниматель, оказавшийся психически больным, но очень богатым человеком уничтожил наш мир. Мы, лишённые своих близких и самой планеты, убили его. Лично я убил. И тогда мы оказались никому не нужными посреди чужого мира, без средств к существованию, и без вариантов вернуться домой.
Самые первые из братства, кто встал на стезю наёмничества, особо не вникали в суть заказов. И мы потеряли первые десять братьев буквально за полгода. Прочие бросились мстить, не проведя должной разведки, и особо не скрываясь. Так мы потеряли ещё два десятка вестников. И только самые осторожные и предусмотрительные смогли укрепиться здесь. А последняя потеря до сих пор жжёт мои руки. Я сам убил вестника, чтобы сохранить жизнь Изабелл. Его нанял её сводный брат. Его я затем тоже убил.
— Понимаю, что тебя настораживает, — согласилась Изабелл. — Но, ты же сам желал однажды остепениться. Слава богу, денег ни мне, ни тебе не занимать.
— Что там говорить, — согласился я, — у нас есть целый мир! Тем более, к чему лезть в эту авантюру? Просто ты считаешь наш мир всего лишь провинцией. А Леди Монтгомери необходимо блистать!
У нас действительно был целый мир. Планета, где мы пока освоили лишь часть одного континента. Мир, за который я сражался с братьями своей подруги, и их наёмными армиями, которые мы победили вместе.
— Вот! Ты меня понимаешь, как никто. — Кивнула Изабелл. — Это станет просто последним усилием. Разве тебе не хочется больше не бояться полиции на улице?
Заметив мой удивлённый взгляд, она тут же поправилась:
— Ну, им не придётся бояться тебя встретить.
— Хорошо, я постараюсь, — произнёс я. — Хотя этот Тигр мне симпатичнее твоего Канцлера хоть в мешке, хоть без него.
