— Не, я знаю, что и ты не бессмертен, — сказал он, отсмеявшись, — но отвечать потом перед всеми твоими братьями мне тут егерей не хватит.
— А ты знаешь, как это братство возникло? — Внезапно разозлился я.
Хмель всё-таки вышел не полностью. Время, если и лечит, то только стариков. Или это я такой неспособный. Детские лица сыновей. Даже среди нашего клана убийц — дети до 16-ти лет были табу. И свои тоже. А, если в этом возрасте они заявляли о выходе из клана, то их не мог тронуть никто! Они могли становиться музыкантами, инженерами, политиками. Кем угодно. Клан только продолжал обеспечивать их безопасность. Моим было меньше шестнадцати.
— Придержи коней, дружище, — вполне серьёзно посоветовал Вадим. — Поверь, здесь ещё тебе придётся свою ретивость показать.
— Прости, — согласился я. — Так расскажешь дальше?
— От чего нет? — Пожал плечами мой собеседник. — Начать с чего? С местных мало, кому понятен расклад сил?
Пожалуй, это самый правильный вариант, подумал я. Давно пора понять, кто тут обитает и как. Это сильно поможет, когда придётся пробираться через земли этого острова. Вадим же не всегда станет мне помогать. У нас с ним, вообще, содружество двух смертников, уготованных друг другу в жертвы.
— Давай! — Согласился я.
Со слов Вада, основными жителями острова были поселенцы. Но и они случились очень разными и зачастую враждовали друг с другом аж до кровопролитных стычек. Их рознило их прошлое, во-первых. Одни были потомками фермеров, сбежавших сюда от прессинга монополий, отобравших их земли разными хитрыми способами. Другие самоорганизовались из образумившихся одиночек и протрезвевших «богемцев», третьи скорее напоминали пиратские колонии на Карибах шестнадцатого-семнадцатого века.
Во-вторых, в границах острова существовало ограниченное количество земли, пригодной для сравнительно безопасного земледелия. За эти наделы постоянно происходили драки. Особенно в период созревания урожая. Кстати, одной из доходных статей егерей было выступление на той, либо иной стороне конфликта. Расплачивались с ними продуктами и самогоном, естественно. Я спросил про женщин. Но старшина отрицательно покачал головой. Только те, которые сами готовы себя продавать. За насилие тут однозначная смерть с любой стороны, ибо женщин мало.
— Есть ещё черти, — сообщил старшина. — Ты их наверняка встретишь. Безобидные, но карман придерживай! Это те самые «вольные художники». Они тут совершенно опустились на своих плантациях мака и конопли. Раньше, пока мозги окончательно не атрофировались, пытались продавать свой товар поселенцам и нашим. Однако, тут им не там, — горько усмехнулся Вад. — Фермеры просто повесили первых же своих наркоманов рядом с продавцами. А затем устроили вылазку, и сожгли почти все плантации чертей. Черти теперь их бояться, как ладана. И есть причина. Как поймают поселенцы одного из них, так показательный процесс и неминуемое последующее прилюдное сожжение.
