Катер от Ползуново на Покровское прошёл вовремя, значит, оставалось почти восемь часов. Полный рабочий день надлежало нам жить в ладу с волжским миром, то есть буднично ловить рыбу и жечь костёр, иначе заподозрят, приплывут и спросят.
Говорить не могли. А чай пили жадно, подсыпали заварку прямо в кружки, подливали кипяток. Напившись, угрюмо молчали, глядя на тлеющие угли. Вдруг Виктор, подпрыгнув, стал что-то выкрикивать, махал руками, стонал, сорвал повязку, разбередил рану — пришлось вновь её обрабатывать. Потом я уплыл на свал глубин ловить лещей. Невыносимо как хотелось одиноко посидеть в лодке и очистить голову от проклятых стеклянных осколков! Они шумно роились там, и оттого острая боль волнами уходила в спину.
Я поймал трёх лещей, мы раздули костёр и поставили их варить.
Только после того, как подвесили над костерком котелок с рыбой, когда уселись на бревне и чуть успокоились, решились вскрыть урыльник. Я почистил ножиком верх и потихоньку стал поднимать крышку. Сдёрнутая ножиком, она отлетела в сторону. Свою руку я видел, как чужую. Рука потянулась внутрь и вытянула сложенную несколько раз газету. Я откинул её на песок.
— Высыпай, — виновато вздохнул Виктор и подложил полотенце.
Я опрокинул урыльник.
Блестящая тяжесть вывалилась на плёнку и застыла горкой аккуратных монет. По ним гуляли солнечные блики.
Взяв каждый по монете, мы напряжённо их разглядывали.
— Золотника двадцать одна доля… чистого серебра…
— Четыре золотника!
Герб.
— Двадцать одна доля…
— 1878…
СПб…
— А у меня 1882…
— Рубль.
Это были серебряные рубли. Царские серебряные рубли.
Потом Виктор поднял сложенную газету и, переворачивая, прочёл:
— «Известия. Комиссариата. Казанского. Губ…» Непонятно, а! «Губернского Совета крестьянских депутатов». Ничего не понимаю, почему орфография старая? Петушок какой-то…
— Год посмотри, — выдохнул я.
— Тринадцатый. Нет, это число. Год восемнадцатый! Номер, наверное, тринадцатый. Тут ниже «…марта» написано. — Виктор всмотрелся в текст и монотонно прочёл: — «Циркуляр Комиссариата Казанского губернского Совета крестьянских депутатов. Отдел по мобилизации. От девятого марта — двадцать четвёртого февраля 1918 года. Номер 788. Казанскому губернскому комиссару по внутренним делам». Это получается — после революции, но до Гражданской войны.
