Я притащил из оврага лодку и переправил на остров пакет с урыльником. Выбрав из аптечки нужные медикаменты, я стоял у холодного костровища и смотрел на тяжело нависающий над островом горный берег Волги, пытаясь унять головокружение.
Светало, и, вернувшись на конус выноса, я минут пятнадцать заливал водой заметное пятно крови на земле там, где была разбита голова Конева. Воду носил коневской полуторалитровой кастрюлькой. Осмотрел кусты, чтобы не оставалось следов. И только после этого поднялся к Виктору.
В посадках царила тишина. Виктор углубил яму ещё на штык и сидел рядом, бездумно глядя перед собой. Павла он положил на одеяло и даже скрестил ему руки на груди. Одеяло под головой побурело от крови.
— Утопил? — спросил он.
Я кивнул.
Рана Виктора оказалась неопасной — кожу рассекло несильно. Сначала я смазал её йодом, потом линиментом стрептоцида. Положил тампон из ваты и бинтом перевязал под подбородок.
— Ну, давай Пашу пеленать.
Яма оказалась ориентирована почти с северо-востока на юго-запад. Как, впрочем, и посадки. И уложили мы Павла так, как уж получилось: голова на юго-запад, ноги — на северо-восток, к Волге. И не засыпали, а закладывали комьями суглинка, перемежая песком, и уплотняли землю ногами.
Холмик получился заметный. Да, мы прикрыли его дёрном, но любой, кто здесь появится в течение ближайшего года-двух, что-нибудь заподозрит. Но нам казалось, что никто не появится.
Мы не торопились — до первого катера мы не успевали, а времени до второго хватало.
К воложке спустились так же, как и ночью, — по краю коридора газопровода, и сразу выбросили в воду кайлу и топор.
На конусе выноса я показал Виктору, где было пятно от крови, и остался его заливать. Виктор на лодке переправлял на остров рюкзаки, коневский и Пашин. Он вскоре вернулся и помог мне. Один из нас носил воду, другой в это время бродил по конусу выноса и искал следы пребывания Конева. Нашли несколько пустых бутылок из-под водки «Привет» и «Столичная» и болгарского бренди «Слънчев бряг». Видимо, не один Конев здесь пил, но бутылки мы утопили все. Нашли книжку Сергея Трубецкого «Минувшее», заложенную травинкой, и забрали — это был явный коневский след.
Внешне мы оставались рыбаками, но пустое время наступило вокруг, и… кем мы были на самом деле? Как-то надо было жить дальше.
Покончив с делами на конусе выноса, мы вернулись на остров.
И здесь уничтожали лишнее. Легко справились с коневской водкой: Виктор вылил её на землю, а бутылки утопил. Для книг пришлось копать яму в песке, куда аккуратной стопкой мы их и сложили. Одну оставили — костёр разжигать. Туда же закопали одеяла и телогрейку…
