— Чарджи, доставай лук. Будешь показывать.
— Серебра много лишнего? По «Правде» за испуг — гривна. (Борзята пытается-таки доказать мою некомпетентность и свою вятшесть).
— Тю! Борзята, ты ту «Правду Русскую» читал? За испуг мечом — да. А за лук — ничего не сказано. Давай Чарджи. А ты, Сухан, сулицы доставай. И сабли держите поближе.
Вот теперь пошло веселее. Как во многих американских штатах: ношение огнестрельного оружия без чехла — запрещено. А вот достать-убрать…
— Ты как посмел на меня саблю поднять?!
— А причём здесь ты, дядя? Я в ножны заглянуть хочу. В ножнах, говорят, роса выпадает. А потом клинок ржавеет.
А что моя шашечка у тебя перед лицом поплясала да нос чуть не снесла — так извиняюсь, неловкий я, косорыл рукосуйный. Сам же видишь: сопляк психованный, дёрганный, на голове — косынка, в голове — мякинка. А насчёт росы — правда, конденсат и в ножнах образуется. Но, конечно, не посреди белого дня при минус восемь.
Новгород-Северский — прелестный город. Поставлен разумно, церкви очень даже смотрятся. И — забит беженцами. По всей излучине Десны под городской горой обозы, хибары какие-то, копошащиеся оборванные люди.
Мы, вроде, в приличный двор встали. Только вышел с крыльца — мне навстречу что-то замотанное. По платку — девчушка. Бормочет чего-то. Сперва не понял, переспросил. Потом дошло. Отечественный рефрен в годину народных бедствий. «Дни Турбиных»: «Офицерик! Я составлю вам удовольствие!». Конечно, в здешнем, Северском и святорусском варианте.
Моя заминка с ответом была воспринята как согласие, сразу пошло уточнение цены и формы оплаты:
— Хлеб-ця…
Факеншит! Год назад я тот же слоган слышал! Когда Юлька меня в Киев везла. Как-то… дежавюшно становится.
Ивашко вышел из избы, меня в сторону отодвинул, девку — за шиворот и за ворота.
— Не вздумай подать. Со всей округи соберутся, всю ночь выть будут, канючить.
Интересно: хозяин на ночь спускает с цепи здоровенных псов. Псы постояльцев не трогают, а нищих рвут. Странно: ведь и те, и другие — чужие. Но собаки различают. Запах еды — от нас, запах беды — от них.
Поутру чем дальше от города, тем обозов меньше.
Кажется, Алексей Толстой в «Хмуром утре» пишет о чутье на неприятности, которое вырабатывается у солдата. Когда по жалостливому взгляду, брошенному селянкой из-за плетня, становится понятно: деникинцы вчера прорвали фронт, а «зелёные» уже вырезали в соседнем селе комбедовцев.
Вот и у меня так же. Предчувствие есть, а конкретных фактов нет. Мужички в окрестных селениях активно таскают возы сена с заметённых снегом покосов в деревни. Это «конкретно» — запасы на случай осады или просто — «на всякий случай»? Обозов с беженцами меньше стало: кончились? Или их половцы перехватывают? С реки видно: в селищах ворота в частоколах закрыты. Уже поганых ждут или просто не хотят нищих пускать? Не вижу войск. Должны же быть какие-то… блок-посты, маршевые роты, просто — воинские обозы.
