Над Стаей волной прокатились охи, сдавленные вздохи и приглушённые всхлипы. Микки снова завыл, а Альфа выпрямилась во весь рост:
– Вы все! Возвращайтесь немедленно в лагерь. А ты, Микки, задержись, – добавила она, заметив, что пёс собирается протестовать. – Гроза, Ветерок и Луна! Вы тоже останьтесь. Поможете перетащить Бруно. Мы не можем оставить его здесь. Мы похороним его рядом с Шёпотом.
При имени серого пса в груди у Грозы похолодело, по хребту побежали колючие ледяные мурашки.
«Шёпот пытался меня предостеречь! Он знал, что это случится! Мой сон был пророческим. Возможно, я могла это предотвратить… Возможно, я должна была это предотвратить…»
Но как? Откуда ей было знать, что именно произойдёт? Грозу захлестнуло чувство вины. Бруно был в числе тех собак, которых она всё-таки подозревала Худшего и более трагичного доказательства его невиновности нельзя было даже представить! Но кто? Кто мог желать смерти Бруно? Да, этот пёс бывал несдержанным и резким, но под суровой личиной он скрывал доброту и чувствительность.
«Я не сумела предугадать трагедию. А должна была Ведь Шёпот меня предупреждал! Он же предупреждал меня…»
Бормоча что-то в бессмысленной попытке утешения, Микки ткнул носом Дейзи и Солнышко, побуждая их направиться в лагерь. Всё ещё подрагивая, Дейзи начала спускаться по скальной тропе. За ней последовали, свесив хвосты, остальные собаки. Микки стоял и наблюдал, как они удаляются. Его грудь порывисто вздымалась. Грозе даже показалось, что пёс вот-вот расплачется. Смотреть на его боль было невыносимо. Тактично отвернувшись, Гроза пошагала к каменной плите. Немного поколебавшись, она всё-таки обошла её.
«О, Небесные Псы!» – чуть не задохнулась от шока охотница.
Не удивительно, что Альфа отослала других собак. Глазам Грозы предстала жуткая картина Не каждой собаке по силам такое выдержать. Особенно маленькой Солнышко. «И Дейзи не стоило этого видеть… Лучше бы Бруно нашёл кто-нибудь другой».
Пёс выглядел так, будто его атаковал Косматый, но Гроза сразу поняла, почему Альфа заподозрила собаку. Раны были слишком жестокие, слишком изощрённые. И такой зверь, как Косматый, – пусть сильный и разъярённый, но примитивный и бесхитростный – их просто не мог нанести.
Глотка большого пса была разодрана Как и у Шёпота. Хуже того – у Бруно была вырвана нижняя челюсть! Его кровь забрызгала весь камень и всю траву вокруг. Остекленевшие глаза Бруно были открыты, и в них отражался не ужас, а шок.
