С момента установления контроля над основной частью Северокавказского региона в конце 1921 г. в Москву регулярно направлялся информационно-аналитический материал по Северному Кавказу и Закавказью. Особенно часто в центр приходили сведения по самым беспокойным районам Северо-Восточного Кавказа — Чечне и Дагестану[226]. С конца 1922 г. основная нагрузка по сбору и анализу информации по «восточным окраинам» легла на Восточный отдел ГПУ-ОГПУ. В рамках своих полномочий ВО ОГПУ курировал деятельность полномочного представительства ГПУ-ОГПУ по юго-востоку в Ростов-на-Дону, с октября 1924 г. — ПП ОГПУ по Северокавказскому краю (СКК), в состав которого входили 15 областных и окружных отделов[227].
Отличительной особенностью г. Грозного было то, что до апреля 1929 г. он являлся самостоятельной административной единицей[228] — это обосновывалось необходимостью сохранения единства нефтяного хозяйства, расположенного в городе и его окрестностях. Географическое положение Грозного, одной своей частью по рекам Терек и Сунжа примыкавшего к казачьим станицам, другой — к Чечне, создавало угрозу безопасности, особенно нефтепромыслам, которые регулярно подвергались нападениям. Несмотря на то, что Грозный и Чечня были разными административными единицами, у них были и точки соприкосновения. В Грозном располагались административные и партийные организации Чеченской автономной области (автономного округа). На местную администрацию были возложены задачи поддержания порядка на территории нефтепромыслов. Именно в Грозном располагался Чечено-Грозненский окружной отдел ГПУ-ОГПУ, который вел контрразведывательную работу, проводил операции по разоружению, контролировал общественные настроения населения и Чечни, и Грозного, информировал Москву о выявленных потенциальных и реальных угрозах безопасности советской власти в регионе.
По оценке экспертов ГПУ, содержащейся в обзоре № 4 по состоянию на 1 января 1923 г., население Северного Кавказа представляло собой «…благоприятную почву для контрреволюции, носящей национальную и религиозную форму, особенно в пределах трех племен: аварцев, чеченцев и ингушей. Остальные племена: кумыки (а также кази-кумыки), лезгины, даргильцы, осетины и черкесы более развиты и мирны, явления, характеризующие быт первой группы горцев, [здесь] проявляются слабее, так что, в общем и целом, [эти народы] приемлют и сочувствуют соввласти. Но из трудящихся масс до сих пор не выдвинулись администраторы и руководители, и, таким образом, советская власть здесь ФАКТИЧЕСКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ (так в источнике. — В. X.) и созданные по ее конституции органы на местах заполнены беками, муллами и почетными стариками. Деятельность подобных органов советской власти сводится к определенно отрицательным результатам: не проводя в жизнь ни одного из мероприятий соввласти они в то же время занимаются настоящим грабежом населения, все незаконные поборы приписывая соввласти»
