– Девочки, – говорит она, прижимая ладонь к горлу, – девочки! Что я вам скажу! Сегодня обрушился фондовый рынок. Теперь – свободное падение. Жизни многих…
Она осекается, переводит дыхание.
– Может, присядете, мэм? – предлагает Бернис.
Миссис Бирн будто не слышит.
– Люди лишились всего, – бормочет она, хватаясь за спинку стула Мэри. Глаза шарят по комнате – она пытается хоть за что-нибудь уцепиться взглядом. – Нам себя-то теперь не прокормить, а уж вам платить и вовсе нечем, понимаете?
Глаза ее наполняются слезами, она трясет головой и выскакивает из комнаты.
Слышно, как открывается входная дверь, слышен топот ног миссис Бирн по лестнице.
Бернис говорит, чтобы мы возвращались к работе, однако Джоан, одна из двух работниц за «Зингером», резко встает.
– Мне нужно домой, к мужу. Узнать, что происходит. Какой смысл работать, если нам все равно не заплатят?
– Если нужно, иди, – позволяет ей Фанни.
Кроме Джоан, не уходит никто, но весь день мы сидим как на иголках. Нелегко шить, когда у тебя дрожат руки.
Нам трудно понять, что происходит, но по прошествии нескольких недель мы кое-что выведываем. Судя по всему, мистер Бирн вложил в акции много денег, а теперь потерял их. Спрос на одежду упал, многие теперь сами чинят старое – на этом ведь легко сэкономить.
Миссис Бирн стала совсем рассеянной и нелюдимой. Мы больше не ужинаем вместе. Она берет свою порцию наверх, а мне оставляет засушенную куриную ножку или кусок холодной корейки, которая лежит в миске, заплыв бурым затвердевшим жиром; строго-настрого наказывает, чтобы, доев, я вымыла миску. День благодарения ничем не отличается от всех других дней. В нашей ирландской семье его никогда не праздновали, так что мне все равно, а вот остальные ворчат вполголоса: не по-христиански, не по-американски это – не давать людям провести этот день с семьей.
Может, потому, что в других частях дома совсем мрачно, я даже полюбила мастерскую. Каждое утро жду прихода работниц – доброй Фанни, простодушной Бернис, тихих Салли и Джоан. (Всех, кроме Мэри, которая все не может простить мне, что я живу на свете.) Работа мне тоже нравится. Пальцы стали сильными и проворными, то, на что раньше уходил час, теперь я делаю за считаные минуты. Раньше я боялась осваивать новые швы и приемы, теперь мне нравится все новое: заглаженные стрелочкой складки, выточки, тонкое кружево.
Остальные заметили, что я многому научилась, и начали загружать меня работой. Не сказав этого впрямую, Фанни стала давать мне указания вместо Мэри.
