– Саша, тут к нам милиция приехала. Опрашивают всех водителей, кто работал 6 октября в ночную смену. Ты тоже фигурируешь в их списке. Так, что зайди в седьмой кабинет, там следователь работает.
– А что собственно случилось, чего им надо? – полюбопытствовал я.
– Да, ну их! – махнула рукой диспетчер, – Ребята говорят, что спрашивают, не возил ли кто каких-то зэков в Сулажгору.
Я уже давно решил для себя, что отрицать ничего буду, на стоянке я был не один, так, что кто-нибудь из моих коллег вполне мог заметить, что сладкая парочка уселась в мою машину.
А вот рассказывать, что я заходил в дом, или тем более у меня в машине был оставлен портфель с деньгами, было бы не просто глупо, а очень глупо.
Если бы мне действительно был двадцать один год, не исключено, что следователь смог меня разговорить, или хотя бы заподозрить, что я что-то скрываю. Но мне то нынче далеко за семьдесят, и подобных встреч с правоохранительными органами у меня было множество. Последние годы работы врачом перед пенсией были напряженными, в том числе из-за усилившейся активности следственного комитета. Его следователей обуяла жажда деятельности, они дружно пытались раскрыть кровавые преступления «убийц в белых халатах». И в результате получить за это новое звание, цацки на грудь и денежный приз. Поэтому два, а то три раза в год меня допрашивали по самым разным поводам от того, как я оплачивал работу кочегаров в больнице, или почему повез больного в машине скорой помощи, а не вызвал реанимацию из города. Да и в суде приходилось частенько бывать, бодаться то с налоговой службой, то еще с кем-нибудь.
Так, что сейчас у меня не было особого волнения перед очередным допросом.
Когда я уселся на стул около кабинета, на его двери висела картонка с надписью «Не входить».
– Ишь, ты, даже с собой надпись возят, – подумал я.
Ждал я недолго, буквально через пару минут из кабинета вышел очередной таксист, вспотевший пожилой мужчина. Кроме того, что его кличут Василичем, больше я ничего о нем не знал.
Он зыркнул на меня и шепнул одними губами, – Парень, много не болтай, – после чего пошел в сторону выхода.
Немного погодя из дверей вышел тощий небритый тип в помятой пиджачной паре, мало похожий на следователя, и пригласил меня зайти.
– Ну, рассказывайте Красовский, как вы дошли до такой жизни, я вас внимательно слушаю, – сказал он, дыхнув на меня несвежим перегаром, и скривился. Видимо, голова без опохмела болела прилично.
