.
При этом не стоит забывать, что многие вставали на этот путь в поисках развлечений и легких денег. Среди проституток был процент тех, для которых их работа в то же время и форма досуга, а нэп — возможность «сладкой и веселой» жизни. Один из ведущих специалистов в этом вопросе, работавший в Петрограде, А.А. Жижиленко указывал: «Конечно, главным обстоятельством, предрасполагающим женщин к проституции, является нужда, так что и здесь мы встречаемся со всемогуществом экономического фактора, но нельзя думать, что нужда является единственным стимулом к проституции. Погоня за удовольствиями и стремление к легкой, нетрудовой, разгульной жизни толкает на путь проституции и таких женщин, которые вовсе не находятся в тяжелом экономическом положении» [259].
В книге «Снега» Борис Пильняк приводит диалог героя с одной из таких:
«— Я ее люблю, и у меня от нее дочь.
— Ну да. А мы любим без детей… мы встаем не утром, а днем, и днем скучаем, чтобы веселиться ночью, когда вы разумно спите, — крикнула Ксения Ипполитовна. — Мы „гейши фонарных свечений“, — помните у Анненского? Ночью мы сидим в ресторане, пьем вино и слушаем ночное кабарэ. Любим без детей. А вы? — вы живете разумно, правдивою жизнью, ищете правду. что же!? — правда!.. — крикнула зло, насмешливо»[260].
Такой же оказалась простая советская девушка Мария из рассказа А.Н. Толстого «Случай на Бассейной улице». Она полюбила красивую жизнь, а путь к ней лежал только через объятия нэпмана:
«Пять раз Мери смотрела фильму „Великосветские бандиты“.
С каждым разом (приходя в кино, где ее ждал Михаил) Мери становилась все шикарнее. Обрезала юбку на полтора вершка выше колен, завела шляпку кирпичного цвета, шелковые чулки. Михаил боялся даже смотреть на нее, мрачнел с каждым разом.
— Мери, как же это: опять новые туфли?
— Немного жмут, знаешь, прямо беда…
— Ради бога, не мучай… Кто тебе делает подарки?
— Безусловно это не твое дело… Будь доволен и тем, что мной обладаешь.
— Миша, ты меня, главное, не ревнуй, — говорила теперь Мери, — если я бываю с мужчинами, то это для нашей общей выгоды. А люблю я одного тебя. И мы уедем, уедем в Париж»[261].
Именно такие становились временными спутницами растратчиков, сбегающих от семей на юг или кутящих в кабинетах ресторанов. Конечно, многих из них скорее можно отнести к «содержанкам», но граница между проституткой и женщиной на содержании у богатого мужчины в глазах обывателя достаточно зыбкая, особенно если к пренебрежению добавляется зависть. Кроме того, для знающей себе цену проститутки с годами неизбежно наступал сезон распродаж, она становилась дешевле, и дорогие рестораны сменялись грязной панелью. Везло далеко не всем, и распространенным итогом жизни содержанки становились венерические болезни.
