Пагубные страсти населения Петрограда–Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока | страница 86

Посетители гостиницы «Европейская» в отдельном кабинете ночного ресторана. 1924 г. (ЦГАКФФД СПб. Гр. 5660)

Сифилис и гонорея были, видимо, даже более важной причиной внимания к проблеме проституции, чем борьба за нравственность. Значительная, если не большая часть статей в профессиональных медицинских журналах 1920-х гг. посвящены именно им, и проституция объявлялась важнейшей причиной их распространения. Судьба деревенской девушки, ставшей проституткой и сгинувшей в большом городе, отражена в следующих песенных строках:

О том, что корыстным барышням скорее грозил сифилис, нежели богатство, сообщали даже комиксы на страницах рабочих газет. Например, на страницах «Листка рабкора» в 1925 г. опубликовали иллюстрированное стихотворение, посвященное работнице, которая ради дорогих нарядов продается богачу:

Богатый нэпман заражает Марусю сифилисом, и на картинке мы видим девушку с отвалившимся от болезни носом.

А на последней картинке изображен рабочий, выступающий на сцене и показывающий зрителям надпись на плакате: «Проституция — наследство буржуазии. Она унижает человеческое достоинство, отравляет душу и разрушает тело»[263].

Особо страстные публицисты описывали целые районы города как места, буквально пропитанные миазмами сифилиса:

Листок рабкора. 1925. 24 января. С. 2

«Вот у нас сейчас слово „сифилис“ получило право гражданства. Никого оно не шокирует и — как слово — не пугает.

Но мало — знать слово.

Надо еще понять, что за ним скрыто.

Надо знать, что сифилис — это — Лиговка, это — „Невский — ночью“, это — кабак, это — номера, торгующие под вывеской „гостиница“ приютом для свиданий…

Диспансер? Очень хорошо.

Но в нескольких шагах от него по панели разгуливает — „Дурная болезнь“.

Вон она идет, постукивая каблучками с зараженной папироской в накрашенных губах…

Прямо с этой панели можете ехать в диспансер.

На трамвае. За 7 копеек. Одна станция.

Ах, эта страшная панель, хранящая в себе источник заразы!