Пагубные страсти населения Петрограда–Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока | страница 70

Но те увлечения танцульками, которыми грешат наши молодые работницы, следовало бы в корне пресечь.

От них вред здоровью, вред и производству»[213].

Во-вторых, если девушка тратила большую часть своей скромной зарплаты на чулки и пудру, у нее могло просто-напросто не оставаться денег на еду и мыло.

Публицист, впоследствии начальник Ленинградского управления по делам искусств М.А. Рафаил (Рафаил-Балаховский) поделился с читателями содержанием письма одного из рабочих: «Работница Н. зарабатывает 65 рублей в месяц. Она — член комсомола. Две трети жалованья у нее уходят на маникюр, краски, шелковые чулки и танцевальные вечера. Она почти голодает. Два-три часа после работы у нее уходит на приведение своего лица в порядок. В разговорах со мной она часто говорит: „Скорей бы обвенчаться, а потом я бы и совсем ушла из комсомола“» [214].

Как видно, основной целью девушек по-прежнему оставалось привлечь внимание мужчины. Несмотря на декларируемую большевиками эмансипацию, равноправие и полное освобождение от патриархальной зависимости, финансовое положение и социальный статус женщины по-прежнему зависели от мужа. Под ярлыком «мещанства» могло скрываться естественное стремление женщины к достойному уровню жизни. Внимание к одежде могло быть следствием не существования общества потребления с его стандартами, а наличия массы трудностей на пути к приобретению обычной детали гардероба или косметики. Доктор А.Г. Каган, занимавшийся исследованием быта молодежи, в книге «Молодежь после гудка» привел пример беседы с молодыми работницами, посвященной, в частности, нерациональному использованию получки — «много денег уходит у них на дорогие платья, шелковые чулки и т. д.». На вопрос «почему вы так поступаете?» девушки ответили: «Да очень просто. Если, скажем, я пойду на вечер в простеньком платье, шерстяном, будьте уверены — ко мне никто не подойдет, и весь вечер я просижу одна»[215].

Балтиец. 1929. № 53(163). 12 декабря. С. 5

Зачастую девиантным представлялось не само стремление красиво одеться и накраситься, а то обстоятельство, что параллельно игнорировались элементарные правила личной гигиены. Молодые рабочие тратили на одежду последние деньги, вместо того чтобы истратить их с гораздо большей для себя пользой: «…многие девушки собирают деньги не на то, чтобы купить себе белье, новое платье или пальто, а на то, чтобы сделать себе маникюр, купить шелковые чулочки, пудру или подстричься по последней моде „а-ля фокстрот“. А серьги, пудра, духи и прочее — сколько тратится на них денег работницами-девушками, не имеющими из-за этого возможности купить себе необходимые вещи.