Этот антикоммунизм неминуемо должен был привести его в объятия западных держав. Начиная со своего первого обращения 1 мая к немецкому народу, переданному фленсбургской радиостаницей, оставленной в его распоряжении англичанами, Дёниц, ссылаясь, разумеется, на «наследство» «нашего фюрера Адольфа Гитлера», перед которым он склонялся «с чувством самого глубокого почтения и самой глубокой печали», превозносил дело Гитлера как непримиримого противника коммунизма.
«Он очень рано, — заявил Дёниц, — понял, какую ужасную опасность представляет большевизм, и посвятил свое существование борьбе с ним».
Противник коммунизма, фюрер являлся поэтому признанным защитником «Европы».
«Ведя свою личную борьбу, чтобы остановить нараставшую волну большевизма, — добавлял он, — Гитлер сражался также за Европу и всю цивилизацию в целом».
Тот факт, что этот «герой» «Европы» начал свою войну против западных держав и что он «защищал» «всю цивилизацию в целом», огнем и мечом утверждая нацистское варварство, не помешал его «преемнику» провозгласить «преемственность» этой политики, как только он упомянул об антикоммунизме. Разговаривая на языке антикоммунизма, можно быть всегда уверенным в произведенном впечатлении. Этот язык непременно находит благосклонных слушателей.
Теперь Дёниц предлагал англичанам и американцам стратегический план, предусматривавший совместное возобновление борьбы, чтобы остановить продвижение «большевистского врага» на запад. На западном фронте фленсбургское «правительство» было готово капитулировать. Именно в этом духе он говорил в своем обращении 1 мая.
«Назначенный» фюрером в качестве его «преемника», он, принимая «руководство немецким народом», объявил о том, что считает своей «первой миссией» «спасти соотечественников от гибели» от руки наступавших «большевистских врагов».
«Исключительно с этой целью, — добавлял он, — мы продолжаем боевые действия, и до тех пор, пока англичане и американцы будут мешать нам в ее достижении, нам придется сражаться с ними, защищая себя».
И он отечески обращался к союзникам, говоря:
«Итак, англичане и американцы продолжают войну уже не в интересах своих стран, но исключительно с целью способствовать распространению большевизма в Европе».
Не следует забывать, что эти «аргументы» уже раздавались в Берлине, когда дела гитлеровской армии в России начали идти худо. Составляя свое обращение 1 мая, Дёниц черпал аргументы из этого «идеологического» арсенала. Война против западных держав, открыто заявлял он, не имеет больше никакого смысла для Германии. Немецкие солдаты и население рейха считают эту войну «навязанным им злом, отнюдь не необходимостью… Гнев и ненависть выросли только во время военных действий, под влиянием пропаганды Геббельса».
