«Совершенно иначе обстоит дело с Востоком». Нападение на СССР, совершенное Гитлером, соответствовало «исторической миссии» Германии, западные державы должны были быть прямо заинтересованы в этом. «Продвижение большевизма в Европе невозможно было уже остановить, поскольку пала Германия, самое грозное препятствие на его пути»[55].
«Преемник» фюрера любезно излагал свои идеи своим английским и американским собеседникам. С целью «обрисовать [им] ситуацию в Германии и эволюцию, которую она претерпела», Дёниц принял английского журналиста Уорда. Он придавал таким встречам большое значение, будучи уверен, что его идеи, безусловно, произведут нужное впечатление.
Он был настолько в этом уверен, что во Фленсбурге пришли к выводу, что «политическое положение (с точки зрения западных держав) может потребовать чтобы сохранившаяся ещё часть Германии оставалась сильной». Поэтому «следовало внимательно следить за развитием политической ситуации», то есть за развитием отношений между англо-американцами и русскими, выжидая «удобного момента»[56].
Своей главной задачей «преемник» Гитлера считал закончить войну, в то время как высшие офицеры вермахта, фельдмаршал Кейтель и генерал Иодль, полагали, что ее следует продолжать до тех пор, «пока раскол между союзниками не станет фактом»[57]. На самом деле это расхождение точек зрения было лишь кажущимся. Закончить проигранную войну не было целью само по себе. Никто и не думал о том, чтобы закончить ее любой ценой. Господствовало убеждение, что имеется достаточно простора для маневрирования, с тем чтобы избежать самого худшего: полной и общей капитуляции на всех фронтах, перед западными державами и русскими. Раскол вражеской коалиции был бы самым верным средством достигнуть главной цели. Итак, полностью остались верны стратегии, начертанной самим Гитлером.
В действительности Дёниц думал только о частичной капитуляции на западе. На это он шел, поскольку такая капитуляция «существенным образом способствовала бы решению важных задач, еще стоявших на востоке» перед немцами, а именно способствовала бы расколу вражеской коалиции. На западе пытались «осуществить частичную капитуляцию и сражаться там собирались лишь столько времени, сколько понадобится для достижения главной цели»[58]. Другими словами, делали вид, будто продолжают сражаться на западе, чтобы избежать общей капитуляции. Собирались капитулировать только перед западными державами, что неизбежно привело бы, как полагали, к разрыву между ними и русскими.
