. Но реакция Гитлера на этот ультиматум была весьма резкой: он объявил об отстранении Геринга от должности начальника люфтваффе.
Зато беседы, которые Гиммлер уже некоторое время проводил с графом Бернадотом, продолжались. Гиммлер видел в нем эмиссара западных держав. Прежде чем прибыть в Германию с миссией, о которой уже говорилось выше, Бернадот посетил Лондон и Париж.
Решающая встреча имела место вечером с 24 на 25 апреля в Любеке, на Балтийском побережье. Гиммлер в тот момент, без сомнения, не знал, что творилось в Берлине. Но он не задавался вопросом о том, что подумает фюрер о своем первом полицейском. Он чувствовал себя в достаточной мере уполномоченным говорить от имени рейха. Идеи, которые он развивал перед своим шведским собеседником, хорошо известны. Это были те самые идеи, которые уже в течение некоторого времени высказывались немецкой стороной.
Бернадот немедленно отправился в Стокгольм. На следующий день рано утром (25 апреля) в Лондон пришла телеграмма от посла Великобритании в Швеции, сообщавшая о результатах бесед графа Бернадота с Гиммлером. Из телеграммы явствовало, что посол и его американский коллега были вызваны в шведское министерство иностранных дел для встречи с графом Бернадотом, облеченным «срочной миссией».
Встреча произошла немедленно. Граф заявил обоим дипломатам, как резюмирует Черчилль в своих мемуарах содержание телеграммы, о которой идет речь, что Гиммлер спросил его, «не устроит ли шведское правительство ему встречу с генералом Эйзенхауэром с целью капитуляции на всем западном фронте».
Важно отметить, что оба дипломата, все так же согласно Черчиллю, «заявили, что отказ Гиммлера капитулировать на восточном фронте выглядит как последняя попытка посеять раздор между западными союзниками и Россией» и что, «очевидно, нацисты должны капитулировать перед всеми союзниками одновременно».
Шведский министр в свою очередь отметил, что если он не предупредил советскую сторону, то лишь потому, что «Гиммлер обусловил, что эта информация предназначается исключительно для западных союзников».
Здесь следует, однако, привести также версию графа Бернадота, которую мы находим в его книге «Конец», так как она несколько отличается от изложенной. Гиммлер, как утверждает Бернадот, был готов капитулировать на западном фронте, и, «таким образом, армии западных держав смогли бы быстро продвинуться на восток». Так как он ни в коем случае не капитулировал бы на восточном фронте, ибо всегда был и оставался «заклятым врагом коммунизма».
