Положение вновь изменилось, когда Гитлер напал на Советский Союз. Вследствие этого Англия становилась союзницей последнего. Но для Черчилля глубокий смысл новой ситуации заключался в том, что Англия оказалась перед фактом действительной войны, в которой противостояли друг другу Германия и Советский Союз, хотя Англия и сражалась на стороне последнего. В своих планах он не мог отделить этот факт от другого.
Если бы война развертывалась в нормальных условиях, Англия все равно продолжала бы ориентироваться на то, чтобы до конца истощить Советский Союз, словно это была отдельная германо-русская война.
Именно эта точка зрения породила стратегию «второго фронта» Черчилля. Между тем эту стратегию и идеи, которыми она вдохновлялась, разделяли также и в Соединенных Штатах. Трумэн, который был тогда просто сенатором, открыто провозгласил в заявлении, опубликованном в «Нью-Йорк Таймс», что русских следует оставить одних сражаться против немцев, пока противники не истощат друг друга. С другой стороны, известно, что Черчилль противился открытию второго фронта на западе; он хотел создать другой фронт, на Балканах, не для того чтобы помочь русским на восточном фронте, но с целью упредить их в случае возможного наступления в этом направлении[11].
Картина третья. Черчиллевская стратегия «второго фронта», по видимости коварная, безусловно, была успешной, поскольку этот фронт был открыт лишь в начале последнего года войны. Но в действительности она оказалась драматическим бумерангом. Черчилль должен был с ужасом констатировать непредвиденное явление: за два года, в течение которых он срывал открытие второго фронта, мощь Красной Армии возросла и окрепла в борьбе. В такой степени, что, когда англо-американские войска высадились в Нормандии, они сделали это в действительности не для того, чтобы помочь русским, а для того, чтобы самим также присутствовать на Европейском континенте. Ибо война, по существу, подходила к концу. Подавляющая часть работы по уничтожению вермахта была уже выполнена Красной Армией. Немцы повсюду на востоке перешли к обороне и во многих местах отступали. Таким образом русские достигли Эрфурта, в трехстах километрах от Рейна.
Более того, само открытие второго фронта стало возможным исключительно благодаря крайне неблагоприятному для мощи вермахта развитию событий на востоке. Этот факт подтвердил генерал Иодль перед Нюрнбергским трибуналом: никогда англичане и американцы не смогли бы высадиться во Франции, если бы Гитлер не напал на Россию. Это означает, что, если бы не было победы на восточном фронте, западные «освободители» никогда не смогли бы высадиться в Европе.
