– Не бойся, – сказал муж, – если даже пушки будут палить у нас под окном во славу твоего Гегеля, Гулька не проснётся.
– Он не мой! А кстати, ты знаешь, что выражение «встать на голову» принадлежит Гегелю?
Ринат покачал головой:
– А он что любил стоять на голове?
– В переносном смысле! – фыркнула Гузель. – Он писал: «С тех пор, как Солнце находится на небе и планеты обращаются вокруг него, не было видано, чтобы человек встал на голову. То есть опирался на свои мысли и строил действительность соответственно им. Анаксагор впервые сказал, что Нус (ум) управляет миром, но лишь человек теперь признал, что мысль должна управлять духовной деятельностью».
– Извини, дорогая, но я что-то запамятовал, – Ринат выразительно постучал себе по лбу, – кто у нас Анаксагор?
– А, один древнегреческий философ середины пятого века до нашей эры. Он был выходцем с Востока, но большую часть своей жизни прожил в Афинах. Его, кстати, принято считать первым профессиональным учёным.
Рината умиляло, что жена рассказывала о неведомом ему Анаксагоре таким тоном, словно он был их соседом по лестничной площадке.
– А кстати, – сказала Гузель, – Анаксагор считал, что мир вечен, «он не сотворим и не уничтожим».
– Мне нравится эта его мысль, – сказал Ринат, теребя шелковистую прядку чёрных ароматных волос жены. И добавил: – А твой Гегель, извини, конечно, на мой взгляд, сухарь.
– Да ладно тебе, – Гузель тихонько стукнула мужа ладошкой по руке, теребящей её волосы, – вот, например, Герцен считал, что «все произведения Гегеля пронизаны поэзией».
– Это он загнул, – сказал Ринат и сладко зевнул.
– Ничего подобного, ведь и сам Гегель говорил, что «Философия душа всех наук», а поэзия одна из форм познания действительности, и поэты были исторически первыми исследователями мира.
– Да? Как интересно, – пробормотал Ринат, и через мгновение Гузель поняла, что муж спит.
Она улыбнулась и, устроив поудобнее голову у него на груди, закрыла глаза.
Как ни мечтал ещё совсем недавно Наполеонов о своей постели и материнской ласке, вечером он всё же позвонил в детективное агентство своей подруги детства.
Трубку, как всегда, снял её помощник Морис Миндаугас и произнес:
– Детективное агентство «Мирослава» слушает.
– И когда вы только определитель номера на стационарный телефон поставите? – с притворным негодованием проговорил Наполеонов.
– А зачем? – улыбнулся Морис, узнав голос друга.
– Как зачем?! – продолжал негодовать следователь, – а если вам, например, позвонит конь в пальто?!
